Крах олигарха
Данное ему Кумакиным время на выполнение задания заканчивалось. Он набрал номер Кумакина. Тот ответил сразу же:
- Ты уже прилетел?
- Да, вошел в квартиру.
- Высылаю машину.
«А – здравствуй! Я скучал… Плохо в детстве воспитывали. А ещё купец первой гильдии!» В кабинете Матвей сразу вручил Кумакину завещание, ларец с крестом и все врученные ему финскими поверенными документы. Наследник резко вскрыл тубус с текстом завещания и уставился в непонятные ему письмена.
- Что это?
- Это – подлинное завещание преподобного Анисима, вашего двоюродного прадеда.
- Ты читал? Переведи…
- Я не специалист в церковнославянском или старорусском. Если в общих чертах, то… – и Матвей рассказал, что ему удалось понять из текста, упомянув в конце ключевые слова «крест» и «тайна».
- Ландо, потом специалиста ребята подгонят, прочитаем. Так, а где крест?
- Вот он, в ларце.
- Почему вскрыт?!
- Вот справка. Таможня вскрыла. Думали, крест золотой или платиновый.
- Ты декларировал его!?
- Нет, проверили, что он – из сплава меди и олова, и отпустили. Но все документы о наследстве проверили, и я подписку дал. О невыезде.
- Ну, это ладно. Работу ты выполнил, расчет с тобой вечером бухгалтерия проведёт. Матвей положил на стол папку.
- Здесь билеты, гостиницы, инвентарь. Не успел только записать, сколько на перекладные потратил, когда напрямую из Норвегии в Финляндию спешил.
- Чего спешил?
- Фелофей был при смерти, хотел меня видеть.
- Увидел?
- Нет, я не успел. Он умер сразу после нашего телефонного разговора.
- Царство ему небесное… А кто крест тебе передал?
- Отец Анисим. Он теперь вместо Фелофея.
- Этот Анисим, он по-нашему разговаривает? Ты телефон и адрес у него взял?
- По-русски почти не говорит. Телефона у него нет, им не положено. А адрес брать бесполезно. Они к переезду готовятся, - лукавил на ходу Матвей. «Хрен тебе, Христопродавец! Будешь ты еще хороших людей своими проверками беспокоить»
- Ну, ладно. Завтра приходи, надо кое-какие детали обсудить.
А ведь ту почти полную бутылочку, что в мотеле финском заказал, Матвей не выбросил. Спасибо жабе. И теперь, с чувством почти полного удовлетворения, он налил себе. И немедленно выпил.
Утром пришли деньги на карточку. Расчёт с господином Кумакиным за доставленное тому духовное завещание и крест. Сумма почти в два раза перекрывала обещанную, и Матвей решил не мелочиться на неподтвержденные чеками транспортные расходы. Но горечь на горячих финских «любителей поживиться» осталась. Хотя кто без греха? Пусть бросит камень… В кабинете Кумакина Матвею предложили присесть и даже чашечку кофе. Он, ведь, был уже не наёмный работник, а деловой посетитель. Другая категория.
- Ну что, Виктор Анисимович, разгадали тайну креста?
- Не успел. Сегодня спецам отдам.
- Не спешите, Виктор Анисимович. Давайте разберем ситуацию, - Кумакин нахмурился и побагровел, - я ваше задание выполнил? Завещание и крест нашел и доставил, в соответствии с договором?
- Ну да. Расчёт произведен.
- Да, кстати, спасибо за достойную оплату прямо скажем непростой работы. Итак, получив указанные в договоре предметы, я был свободен от обязательств и мог действовать в своих интересах. Так?
- Ну, положим…
- Я смог, как это говориться, привлечь к сотрудничеству замену Фелофея отца Анисима, и он мне открыл, что перед смертью Фелофей передал ему на хранение пояснительную записку к кресту и некую схему. Ведь Фелофей думал в эту последнюю минуту, что никто уже за наследством не придёт. И эта записка и схема уже мои.
- Где они?! – буквально заорал олигарх.
- Естественно, в надежном месте. Я готов их отдать, ибо сам кладоискательством не занимаюсь, но не просто так.
- Доказательства?
- Я могу вам показать записку, чтобы вы поняли, о чём идет речь. Я могу подключить телефон к вашему принтеру? Не хочу такие документы пересылать через Сеть. Пока Кумакин, сопя, читал пояснительную записку Фелафея, из текста которой Матвей благоразумно убрал упоминание о месте захоронения клада, секретарь принесла еще одну чашечку ароматного кофе.
- Что хочешь? Сколько?
- Не деньги. Мне нужна та генеральная доверенность, которую на ваше имя выписал мой шеф.
- Слизняк он, но ему повезло иметь таких друзей. Я согласен. Завтра после обеда приходи. С планом!
- Я приду с шефом, чтобы он проверил документ, и принесу план.
Обрадовав «до синих слюней» своего шефа (благая весть, как никак), Матвей позвонил профессору и напросился на вечерний чай с баранками. Сделав в интернет кафе копии завещания Анисима и пояснительной записки Фелофея, Матвей купил букет цветов для внучки профессора и в назначенный час звонил в треснувший звонок.
Чай был завораживающе душист, баранки обжигающе горячи и вкусны. Букет внучка поставила на стол, и монашески аскетичный кабинет словно расцвел, осветившись красками многоцветья.
Профессор внимательно прочел завещание Анисима, не став его переводить. Да, это духовное завещание пастыря нашей церкви, твердо ведущий свою паству по пути истинной веры. И обращается он к своим потомкам, как продолжателям дела своего. Ох, и огорчился бы праотец, узнал, кто ему наследует. Вы позволите оставить у меня это документ, как яркий образец пастырского слова?
- Конечно, профессор. Но обещайте не обнародовать его в полном виде хотя бы год. Пусть волны уляжутся… И уж, конечно, последние упоминания о кресте и связанной с ним тайне не должны быть преданы огласке. Никогда.
- Матвей, да вы стали разбираться в старославянском? Похвально! Конечно, сохраню в тайне. А хотите, отрежу сей фрагмент на ваших глазах. И съем или сожгу.
- Жечь и есть не надо. А отрежу я сам и унесу с собой. У всякой игры свои правила, профессор!
- Вы опять принесли мне весть, Матвей. Но чтобы весть стала благой, она должна возрадовать сердца истинно верующих.
- Сейчас возрадую. Прочтите вот это! – и Матвей передал профессору записку Фелофея. Прочитав записку, профессор замолчал, не в силах произнести ни слова.
- Демидовы были нашими единоверцами! Конечно, они ведь с Урала, нашей исконной земли. А скрываться, или, как раньше говорили, «лицемерить» они стали, будучи приближенными ко двору императора – гонителя Петра. И Никита Демидов оставил сокровища нашей церкви, спрятав их, ибо в то время они никогда не попали бы старообрядцам. Потом, разрознены мы были, рассеяны по всей России. И официальная церковь никогда бы не позволила отдать богатства староверам. Да и сейчас не позволит! Даже если нынешние наследники захотят это сделать. А они захотят?
- Ни за что! - твердо ответил Матвей.
- Что же делать? – прежде весельчак сейчас профессор чуть не плакал.
- Довертесь мне. Но будьте готовы помочь. Дурного не попрошу…
На следующий день в офисе Кумакина состоялась церемония обмена всего бизнеса шефа на план клада Демидовых в подполе бывшего дома деда господина Кумакина. Олигарх, увидев представленный ему на бумаге план собственного подвала с обозначением клада, сначала с негодованием хмыкнув. Матвей умышленного сделал очень мелкую копию без привязки к сторонам света и каким-либо ориентирам, чтобы исключить возможность запоминания ушлым Кумакиным места клада. Но потом олигарх достал из сейфа и передал шефу его доверенность, которую шеф внимательно изучил, а затем порвал на мелкие кусочки, спрятанные им в карман. И уже после этого Матвей вручил господину Кумакину подлинный план на прозрачной бумаге, а затем сделанную им еще в Финляндии копию плана на блокнотном листе.
- Больше у меня ничего по вашему завещанию нет. Расходимся мирно.
- Смотри! Головой ответишь…
- Знаю!
На этом обмен любезностями окончился, и стороны разошлись по своим интересам. Шеф позвал Матвея в ресторан праздновать свою свободу, но у Матвея были свои планы, не терпящие отлагательства. Матвей отправился домой, где его верный друг Митя организовал ему на домашнем компьютере просмотр информации с двух уличных камер видеонаблюдения. Митю, ставшего в результате несчастного случая инвалидом – колясочником, Матвей когда-то вытащил прямо из петли. Это потом оказалось, что Митя – гениальный хакер, и они нашли, чем занять себя и зарабатывать на жизнь. А с учетом беспокойной натуры Матвея и его таких же друзей, скучно Мите не было совсем.
И теперь Матвей, который мог спокойно не ходить на работу хоть неделю, видел в реальном режиме времени, что творится у офиса Кумакина и у фамильного дома, на фундаменте которого ушлые папа с сынком построили бутик модной одежды и большое пошивочно – тусовочное помещения, где, кроме пошива «сумашедше модного шмотья», проводились показы мод и тусовки гламурной молодежи. Был огромный соблазн поставить в кабинете Кумакина прослушку, но с учетом уровня этой акулы бизнеса, там могли проводиться регулярные проверки, что грозило серьезными неприятностями.
Через час после того, как Матвей с шефом покинули офис Кумакина, тот отъехал куда-то, не взяв с собой охрану. Его машина появилась у бутика, куда вскоре подъехал тюнингованный джип. Митя тут же узнал, что джин зарегистрирован на владельца небольшой строительной фирмы, регулярно выполнявшей строительные и ремонтные работы в офисе, квартире и в загородном доме Кумакина. Из джипа вылез сам «строитель» в элегантной каске и кто-то еще с раскладной лестницей и чемоданчиком инструментов.
«Началось, - подумал Матвей, - а олигарх время терять не любит». В полуцокольных окошках бутика зажегся яркий свет. К вечеру к бутику подъехала газель, из которой несколько таджиков в новеньких строительных комбинезонах стали заносить в здание отбойный инструмент, баллоны с газом, мешки и кирпичи. Заносили они этот инвентарь через парадный вход в магазин, откуда уже через пару минут выскочил франтовато одетый в черно-голубую гамму молодой человек, начавший топать ногами и размахивать руками. К нему подошел бригадир грузчиков и молча сунул тому в ухо свой телефон. С минуту послушав трубку, сдувшийся паренёк тихо ушел в магазин.
«Всё, завтра начнется работа, пора приступать ко второму туру Марлезонского балета». Митя получил указания и пошел раздавать их дальше.
«Карельский» Александр взял трубку сразу же.
- Ну, что, опять приезжаешь? А наши староверы с Мелантием решили в Сибирь уходить. Туда их гектарами земли поманили, вот они и намылились.
- Нет, пока и здесь дел хватает. Ты по этому номеру спокойно говорить можешь, или другой дай.
- Говори, у нас защита стоит, - Матвей представил себе, как скривился бы при слове «защита» друг его Митя, но продолжил, - помнишь, ты говорил, что твои друзья, ну, которых гайцы наводили на добычу, активно и жестко во всей России работают. Понял, о ком я.
- Да понял, понял.
- У тебя же с ними есть дружеский канал общения?
- Обижаешь…
- Так вот, доведи до них, что один из бывших карельцев (я тебе данные на него мылом вышлю), немерянный старинный клад раскопал нелегально в Москве. Богатство староверам предназначалось, а он их внаглую обманул. Сам, если подумаешь, можешь хорошо на этом резонансном деле подняться. Я помогу. Принимай справку на терпилу.
Справка общего характера, но с домашним и служебным адресами, давно, на всякий случай, была готова у Матвея, и он отправил её на адрес Александра. Чрез пару минут тот перезвонил
- Ну ты даешь! Это мы с радостью! Говорил же, с тобой интересно. Давай. На связи! Да, сроки какие?
- Вчера. Жду на неделе в Москве. Спеши, пока у нас комаров ваших нет! На следующий день бутик бы закрыт на «переучёт». Через день тоже. Двое суток машины кумакинской охраны дежурили у парадного входа и с заднего двора «Дома моды». На третий день, кроме самого Куракина, приехал целый микроавтобус с военизированной охраной, занявшей посты по периметру здания и видной во всех его окнах.
«Всё, клад найден, идет процесс его первичного созерцания. Надо брать, пока ценности не разлетелись по миру» - Матвей набрал номер Александра. Его карельский друг со вчерашнего дня был в Москве, на месте руководя спланированной ими силовой операцией, или, вернее сказать, силовыми операциями.
Под утро Александр скинул Матвею сообщение – «Сегодня ночью, воспользовавшись отсутствием охраны, на загородный дом известного олигарха Кумакина было совершено бандитское нападение. Обездвижив жену олигарха, бандиты в масках провели тщательный обыск дома, взяли все имевшиеся в доме деньги и драгоценности. Самого Кумакина долго пытали с применением психотропных препаратов и оставили в невменяемом состоянии. При выходе из дома бандиты были обезврежены силами ОМОНа, оперативно прибывшими на место. В ходе состоявшегося боестолкновения почти все преступники были уничтожены».
По телефону Александр сказал:
- Это – вариант для прессы. Потом расскажу…
Утром неспавший у монитора всю ночь Матвей получил от Мити сообщение о том, что через день «известный кутюрье Павел Кумакин устраивает в своем модельном доме показ новой коллекции под девизом «Старина опять актуальна!». Коллекция, в которой автор хочет бы подчеркнуть связь времен и сочетаемость эксклюзивных старинных аксессуаров с новым взглядом на одежду нового поколения, будет показана избранному кругу лиц, приглашенных именными пропусками».
Митя сообщил, что эти именные пропуска уже торгуются на чате кутюрье по заоблачным ценам.
«Ну что, господа присяжные заседатели! Предпоследний тур Марлезонского карнавала. Те же и люди в масках! Саша, твой прямой выход!»
И послав Александру кодовый пароль – «Грузите апельсины завтра! Тару завезут к полуночи», Матвей поехал к профессору.
- Уважаемый профессор! Как я вам говорил, мне понадобиться ваша помощь. Вот текст, который вы должны под своим именем передать непосредственно председателю Общественной палаты и в Совет Церквей России. Вы же принимаете самое активное участие в их деятельности? Мне некогда ждать сейчас вашего ответа. Прочтите, выдохните, посоветуйтесь с внучкой и скажите мне по телефону – «Да» или «Нет». Если «Да» - этот текст, без приложения, завтра будет опубликован на страницах Интернета. Если «Нет», будете мучиться муками совести до конца дней своих.
Вручив конверт, Матвей откланялся. Времени у него, действительно, не было.
Матвей лично прошел мимо магазина модной одежды. Охраны уже не было, а подъезд и фасад дома активно украшали воздушными шарами и лентами.
Офис Кумакина, мимо которого проехал Матвей (в такси, чтобы не быть зафиксированным камерами наружного наблюдения) темнел окнами, погруженный в печаль.
Около двух часов ночи раздался радостный телефонный крик Александра
- Повязали всех тепленькими. В старинных цацках и в конец обдолбанных. Фото тебе пришлю! Ты ведь сюда не приедешь?
- Да нежелательно светиться…
- Слушай, здесь у хозяина дури не нашли, чтобы прижать. Ни на нем, ни в кабинете. Никаких за ним секретов не знаешь?
- Знаю! На нем крест висит?
- Да, медный, как на том попе, Мелантии.
- Слушай, Саша. При понятых и под камеру возьми этот крест Надави сверху на его навершие и, держа надавленным, подвигай цату. Это такая косая перекладина внизу креста. Тайничок, думаю, что не пустой, и откроется. Не получится, тащи спецам.
Через четверть часа:
- Ну ты колдун! Пещерка открылась, а там порошка – лет на десять ему хватит. Откуда узнал?
- При встрече...
Чуть рассвело, не выдержал профессор.
- Да, Матвей, да! Конечно, да! Вот и Машенька моя… Да как же так… Это ведь как чудо. Расскажите…
- Потом, профессор, потом, запускайте письмо.
- Уже готово. Сам написал, Машенька напечатала слово в слово, как у вас. Прямо к открытию пойду.
- Пусть Маша еще по тем же адресам и в электронном виде отправит. И метрополита Вашего ознакомьте!
- Всё сделаю! До встречи.
Спасибо Мите – через пару часов в Сети появились заметки. Сначала от анонимного источника, потом, повторенными другими источниками, они появились и на страницах известных изданий. О произошедших событиях – нападении на олигарха В.Кумакина и облаве на наркопритон известного кутюрье и неформала П. Кумакина, было поведано красочно и победно. Вездесущие журналисты добрались до прокуратуры, где им подтвердили эти события и вывели на главного виновника торжества силовиков – Александра, «блестяще замыслившего, организовавшего и реализовавшего это многоходовую и сложную для исполнения оперативную комбинацию», уже начальника следственного отдела из Карелии. И как дали понять «высокие шапки» и «большие звезды», на которые тоже упал отсвет Сашиного успеха, его самого ждут приятные изменения в служебной карьере. Ликуй, Сашина жена, это – Москва!
На короткой личной встрече, которую им удалось выкроить, Александр рассказал, что в ходе операции было изъято несколько запертых и уже вскрытах сундуков с украшениями , посудой и произведениями искусства. Опись идет до сих пор.
- А какие цацки мы с моделей поснимали! Я такие даже в ювелирке не видел, только в кино. Про Анжелику. А со стен поснимали! Этот наркоша успел многое развесить. И порошок у него шел за двойную цену в этой обстановке. Это его свои же сдали…
- С Павликом всё ясно. Что с самим Виктором Анисимовичем?
- В реанимации. Пока без сознания. Врачи говорят – память и речь едва ли восстановятся. Ему какую-то сильную «сыворотку правды» вводили. Но клад и сына он не сдал, крепкий, кержак карельский… Жена-то синяком отделалась. Её уже выписали, она ему клинику за границей и самолет организовала. Но тоже слегка не в себе. Все бормочет – «Кара небесная, Анисимово проклятье!» Хочешь, тебе про бандюков наших, алтайских, расскажу? Как под дудку мою плясали…
- Как-нибудь потом, Саня. Теперь в Карелию не зовешь?
- Да, в Москве предложили, в Следственный, на должность высокую. Жена счастлива. Да, кстати, после того, как в прессе письмо этого профессора опубликовали, и тему проклятия стали обсуждать на форуме, на склад вещдоков вернули штук двадцать украшений из того клада. Инкогнито. Сработало…
- Ну смотри, не ошибись с переводом в Москву…
- Да понимаю всё. Не цепляюсь я за Москву вашу. Жив останусь – у меня Карелия есть. Домишко дедов...
- Комары, Жихарев и Хантер, - завершил Матвей. Попрощавшись с Александром, Матвей направился к метро, купив по дороге газету в столь редком теперь газетном киоске. На первой странице московского издания передовица – «Старообрядческий клад». В статье было изложено письма известного бла… бла…бла…, академика, профессора, бла… бла… Аполлинария Инокентьевича Мусина – Залесского.
Профессор писал о том, что благодаря длительным историческим изысканиям установлено, что известные в российской истории графы, промышленники и, меценаты Д. были приверженцами старой русской православной церкви, то есть староверами. Вынужденные скрывать это от отрицавших старую веру царя и его опричников, притеснявших их братьев по вере, Д. оказывали тайную помощь единоверцам, мечтая о том, что смогут возродить традиционное для россиян прославление Бога, соединив его с современным православием. Эта мечта была воплощена в оставленном ими тайном кладе. По их замыслу, клад сей должен был быть передан в руки приверженцев старой веры ради возрождения их храмов и общин, оказания помощи немощным и нуждающимся.
Волею злых превратностей судьбы и в результате прямого обмана «ложного наследника» этого клада, он попал в руки лживые и неправедные. Благодаря успешным действиям наших властей, сокровища остались в руках государства и может быть использовано по прямому своему предназначению.
Могут ли, - - вопрошал профессор, - эти сокровища быть просто переданы в казну государства или просто попасть в чьи-то корыстные руки? Могут, с горечью отвечал сам себе профессор. Но в этом случае государство упустит шанс привлечь на свою сторону миллионы проживающих в нашей стране и за её пределами староверов, укрепить свои позиции в международном православии и глазах всей мировой общественности. Что же касается возможности «ухода» сокровищ в чьи-то корыстные руки, то профессор теологии прямо предупреждал о том, что, по древним преданиям, упомянутым в обнаруженных источниках, на клад наложено проклятие заложившим его хозяином.
И именно это проклятие не дало «ложно завладевшему» кладом господину К. воспользоваться им. Пострадала вся его семья, что может ждать и других, кто дерзнет покуситься на праведные вещи. По мнению профессора, входящие в клад предметы не уникальны, не являются национальным достоянием и могут быть просто в денежном эквиваленте переданы Старообрядческой церкви в лице её метрополии на богоугодные дела. И прежде всего – на восстановление храма, в развалинах которого и был найден клад.
Позвонивший Митя сообщил, что по материалам статей и письма профессора Мусина – Залесского, в Сети начато голосование, и уже около миллиона человек проголосовали за возврат клада старообрядческой церкви. Одновременно начато всероссийское обсуждение этой тематики, которое имеет все шансы затмить по массовости все предыдущие темы электронных дискуссионеров.
У Матвея остался еще один неиспользованный патрон – человек «за красной каменной стеной», но он знал, что использовать этот патрон можно один раз в сто лет, и только по вопросу национальной важности. Он позвонил, и ответившему ему голосу задал только один вопрос:
- Старообрядческий клад?
Обычно суровый, собеседник вдруг оживился.
- Так это твоя новая неожиданная затея? Всё не угомонишься? Ну, ты замутил?
- Участвую… - не стал уточнять Матвей.
- Нормально всё, передадим деньги староверам и храм поможем отстроить. Всё только, как положено, обставим. Святейший, правда, рычит. Ну да Бог с ним…
Да еще - как узнали, что реальные наследники Демидовых живут в Польше… И два миллиона избирателей, тоже, не кот чихнул. Да и форум гудит! Ну, ты бросил камень…
В баню – то ходите?
- Давай, подходи. Пропарим!
- Ну да. Ну да. Бывай!
К профессору Матвей зашел уже под вечер. Усталый, но довольный.
Глядя в молящие глаза профессора, в которых застыл вопрос, сразу сказал.
- Деньги вам все отдадут. Разрешение на храм на том месте тоже. Немного подыграете на политических подмостках. Как это вы говорите – полицемерите?
Чай пить не буду и лицемерить не стану – пойду выпью, что покрепче. А баранки можно с собой?
- Вот уж точно, благую весть вы принесли. Не зря всё-таки я вас тогда встретил и подошёл. Промысел Божий! Надо всё это обдумать, как следует обдумать.
И пошел в свой кабинет, бормоча под нос:
- Благая весть от Матвея!