Утром всё-таки не выдержал, поехал к знакомым, ранее работавшим в спецлаборатории по всякой хитрой технике, а теперь торгующим кондиционерами и прочей бытовой техникой. Торговля шла неплохо, жизнь у ребят материально наладилась, но острое чувство социальной ответственности и тоска по ностальгии по прежней жизни делали ох отношения с Матвеем особенно приятными. Мужики посмотрели все три «жучка» и вынесли вердикт. Первые два чёрных микрофона, третий — зелёненький — маячок, посылающий импульс при попадании в поле направленного на него электронного сигнала. «Короче, комаров отпугивать. Или привлекать» — пояснили Матвею технари. — «А еще кого, конкретно?»
— «Ну, брат. Это тебе к Дроздову. В „Мир насекомых“. Это нужно специальное лабораторное исследование делать» — технари смеялись, но Матвею вдруг стало тревожно. Не только за себя.
— «Мужики, шутки в сторону. Всё очень серьёзно». Технари переглянулись. Они знали этот тон Матвея и больше не шутили. В результате «мозгового штурма» было выявлено научное учреждение, где есть подобная аппаратура. Что-то там с паразитологией. Повисев час на трёх телефонах, нашли человека, имевшего доступ к аппаратуре. Через три часа «универсальный пропуск» в форме денежной ассигнации взломал систему допуска в когда-то очень режимный институт. Контакт с «научным профессором» в стоптанных ботинках был установлен моментально («Работа с людьми — наш профиль» — любил говорить Матвей). И уже утром следующего дня «профессор» сообщил ему, что издаваемый «паучком» свист могут слышать представители южноамериканских летающих муравьев и еще некоторые представители фауны.... Матвей неэтично прервал «профессора»: «У нас, в России, какая из представляющих угрозу жизни человека тварей может это слышать?»
«Профессор», явно уязвленный невниманием к своим научным знаниям, после паузы ответил: «Некоторые собаки. Доберманы, например. Их тренируют на исполнение команд по таким, неслышимым человеческим ухом, сигналам».
Ой, молодца, профессор! Не жалко денег, отданных на науку. Матвей представил себе эту «машину смерти», добермана, летящего на... Но нет. Не хочется даже думать о близких. Итак, получается, что доброжелатели, а именно худой мужик с доберманом, отдавая себе отчет в том, что Матвей может обнаружить «паучок» дома, планировал нападение на определённое время, на коротком отрезке пути. Почему не осуществил план, когда Матвей взял в руки «паучка»? Темно, не был уверен, что «паучок» успели поставить на Матвея. Так, похоже на правду. Значит, в любой момент могут повторить. Ведь подвесить на человека «паучка» — это как....ну, то есть, очень легко. В тот вечер у них была возможность подвезти собаку, пока Матвей сидел в баре, плюс поздний вечер, темно. Да, ситуация идеальная. «Загрызён на ступенях дома». Бр-р-р. Аж мороз по коже.
Значит, собака заранее натаскана на этот звук.
Значит, не специально под Матвея это делали.
Значит, могло быть аналогичное использование.
Думай, Матвей, думай. Так, в голову ничего не приходит. Нужна информация, то есть база, база данных. База данных, то есть пресса. Пресса советская, российская и иностранная. Домашний компьютер здесь едва ли поможет. Пресса иностранная, значит библиотека иностранной литературы. Эх, сколько было здесь просижено во время учёбы! С техникой было плохо, и всё приходилось переписывать от руки. Несколько курсовых, диплом...
С утра Матвей был уже в этом несколько обветшалом, но всё ещё современном на фоне старой Москвы здании на Николоямской. Моментально коррумпировав сотрудницу из категории «ужасно стесняюсь, но сильно хочу», Матвей с её помощью нашёл по ключевым словам несколько десятков публикаций на русском, английском, испанском и португальском языках. Отобрал из них три. Первая, на русском языке, излагала историю двухлетней давности, когда хозяин добермана, используя уникальный слух этой собаки, натренировал её выскакивать из кустов перед одинокими девушками, поздно возвращающимися домой. Хозяин собаки затем провожал их домой и обворовывал. Вторая, из португальской «Нотисиаш» — о добермане, который специально был натренирован на охрану склада и загрыз до смерти работника склада, когда охранник случайно перепутал сигналы, издаваемые специальным свистком. И, наконец, третья статья из галийской газеты «Диариу ди Фарол» о питомнике для служебных собак, хозяева которого изобрели специальное устройство для охраны больших территорий. Суть изобретения заключалась в следующем — на изгороди, которой окружена охраняемая территория, укреплены крохотные излучатели звука, которые активируются с единого наблюдательного пункта, оснащённого телекамерами. Эта система позволяет избирательно направлять собак на нарушителя, не обращая внимания на скот, диких животных или людей, случайно задевших за периметр охраны. Название города — Фарол — показалось Матвею очень знакомым. Взяв у своей помощницы номер её телефона (а вдруг пригодится, чисто по работе? Да и ей приятно...) Матвей поехал в центральную авиадиспечерскую, предварительно созвонившись с ещё одним своим знакомым, работавшим в службе безопасности этого очень строго охраняемого объекта. Без лишних слов тот провёл Матвея к начальнице службы зооконтроля. Увидев кареглазую блондинку в ладно сидящей форме, Матвей искренне заулыбался. Голубушка, куда же тебя занесло! После иняза, с двумя прекрасными европейскими языками! Но моментально рассмотрев бриллиантовые серьги и набор колец на холёных пальчиках и оценив эксклюзивные тонко-золотые сигареты, пачка которых лежала на столе, он понял — хорошо занесла Лику судьба. Отсутствие у бывшей однокурсницы обручального кольца могло придать беседе длительный, и даже выездной характер, и Матвей постарался сразу же после короткого приветствия перевести разговор в деловое русло.
— «Лика, помоги, мне нужно знать, не пересекала ли границу в последнюю неделю собака, доберман. Не буду объяснять зачем мне это, но надо».
— «Да ладно, Матвей, не оправдывайся. У меня у самой собака, помогу»- Изящные пальчики забегали по клавишам компьютера.
— «Да, четыре дня назад из Мадрида прилетел кобелёк, трёхлеток. Племенной, на случку. И зовут соответственно — «Диабло», дьявол доберманский. А вот и твой интерес! Да, Матвей, ты не меняешься. Теперь тебе нравятся блондинки? Хороша...
С монитора на Матвея смотрела... Долорес. Или не она? Блондинка, тёмно-серые глаза, но взгляд какой-то другой.
— «Слушай, Лика, распечатай мне эту информацию и фото».
— «Фото кобеля? Или..?»
— «Обоих. С меня ресторан».
— «Да ладно, Матвей. Хорошо, если просто позвонишь. Мы с институтскими девчонками часто собираемся, всё про всех знаем. Ты один из лучших, но для нас, временно незамужних, бесперспективен. Ты — устойчивый семьянин. Скала. На один трах — не интересно, а строить планы...» — она махнула рукой и отвернулась. Матвей подошёл, поцеловал её в темечко, вдохнув запах незнакомого, но очень волнующего, парфюма и вышел.
— «Да, жизнь...»
Итак, в нашу страну влетела Долорес, она же Вера, она же «Ведьма», с кобельком по кличке «Диабло». Достойная парочка. Ну уж найти иностранку в Москве? Казалось бы, легко! Ан, хрен. В гостиницах не останавливалась, то есть не зарегистрирована. Ни она, ни кобель. Итог: у нас в городе действующая колдунья с универсальным орудием убийства. Стоит только нацепить «паучок» и нацелить.
Стой, какой же ты козёл, Матвей!
Телефон «профессора» — «Нужен источник излучения на „паучка“. Сегодня. Тысяча. Убитых енотов. Американских тенге. Да хоть в форме корабельной пушки! Нет, стоп, погорячился. Миниатюрный. Да, подойдёт. Завтра в восемь утра я у вас. Как не успеете? Полторы тысячи! До встречи».
Звонок Барановскому: «Можете не выходить из офиса до утра? Надо!!! Оставьте с собой „кофейную“ секретаршу. Понял. Пошутил, больше не буду. Обязательно позвоните Серёже, то есть охране. пусть мальчик и Долорес не выходят из дома. Как, нет дома!? Где она? На встрече с подругами? Дайте мне её мобильный. Забыла дома?! Адрес или телефон подруги! Где-то в Переделкино? Она на машине? Всё, поехал. Не знаю!!! Стоп, дайте телефон охраны, позвоните, чтобы исполняли мои указания беспрекословно. Как зовут? Папу Римского!!! Охранника, конечно!»
— «Виктор, здравствуй, это Матвей. Слушай внимательно, Витя. Возьми мобильный телефон Долорес. Проверь последние исходящие и входящие. Звони по всем. Найди и узнай её адрес, где она сейчас. Позвони ей туда и скажи, чтобы не выходила на улицу. За ней приедут. Перезвони сразу же мне».
Через полчаса Матвей был в Переделкино. Не успел въехать в посёлок, позвонил Виктор, сообщил адрес. Молодец парень, надо сказать Барановскому, пусть даст премию. Через двадцать минут Матвей сидел среди четырёх прекрасных молодых женщин, был, как всегда душой (и не только!) компании. Шутил, сыпал комплиментами, рассказывал анекдоты. Когда, по инициативе хозяйки, начались танцы, Матвей почувствовал тяжесть креста, который он взвалил на себя. Когда три знойных тела наперебой приглашают на «белые танцы», а мысли сосредоточены на расследовании, можно и сорваться... Долорес улыбаясь, сидела в углу дивана и с любопытством рассматривала происходящее. Когда ситуация подошла к грани, Матвей выключил музыку, включил верхний свет и объявил, что по просьбе Барановского, отвезёт Долорес домой. В шлынувшем на него море предложений было всё — от «Заночуем все здесь!» до «У неё ведь своя машина, она не пила спиртного, доедет сама». Пошептавшись, три дамы пошли на крайний шаг, предложив одну из себя в попутчицы Долорес. Но Матвей был непоколебим. Выйдя из подъезда, он открыл дверь своего авто для Долорес. Она сказала:
— «Я думала, что Вы отвезете меня на моей машине, чтобы Вы могли завтра или сегодня вернутся. За своей машиной.».
— «Вашу машину заберёт утром водитель» — сухо сказал Матвей.
В машине он включил свет и показал Долорес полученное утром фото её сестры и информацию о собаке. Долорес побледнела и до самого дома молчала. Барановский, как Матвей и просил, остался в офисе. Серёжа уже спал. Его няня, приятная и очень спокойная женщина, с которой Матвей познакомился раньше, была с мальчиком наверху. Матвей попросил Виктора постелить ему на диване в гостиной. Спать не хотелось. Он проверил работу мониторов наблюдения, спросил у Виктора, где находится оружие (в доме было три помповых ружья и пистолет у Виктора), подошёл к бару, налил себе «Джемесона», но пить не стал, сел в кресло.
Его разбудили осторожные шаги. Открыв глаза, он увидел Долорес, в длинном халате, сидевшей на диване.
— «Не смогла уснуть. Мне страшно.»- просто сказала она.
И остаток ночи они так и просидели, разговаривая о разных пустяках.
Утром Матвей уехал, взяв слово, что никто не выйдет из дома. Дома он побрился, принял душ, переоделся, взял деньги для «профессора». Какой-то давно не испытываемый азарт охватил его. Не было усталости после этой ночи, голова была занята одной только мыслью: «Ну, давай, посмотрим — кто кого».
«Профессор» уже ждал его у дверей института с покрасневшими от бессонной ночи глазами. Он протянул Матвею крохотный пистолет-зажигалку.
— «Это то, что было под рукой. Бьёт на пятнадцать метров, дальше не позволяет питание. Слишком маленький объём для батарейки».
— «Батарейка свежая?»
— «Новая. Как у кролика из рекламы».
Расплатившись с «профессором», Матвей решил сначала заехать к Барановскому. Тот ждал его, на удивление бодрый, выбритый, в свежевыглаженном костюме. Хорошо иметь при кабинете комнату отдыха с душем. И диваном. Матвей чётко обрисовал ситуацию Барановскому. Тот выслушал молча, лишь желваки на его скулах напряглись. Только спросил: «Но зачем? За что?»
Матвей честно признался: «Не знаю. Но я предпочитаю выяснить причины потом, устранив источник опасности».
Легко сказать — устранить. Кто бы сказал, как? Пробуем вариант «на живца»?. Оставив автомашину на служебной стоянке, Матвей стал мотаться по городу, практически подставляясь под возможные попытки повесить на себя «паучка». Сначала, дабы легендировать оставление автомашины у офиса, он пообедал, выпив, не без удовольствия, бокал красного вина, сильно разбавленного холодным «Боржоми». Потом, воспользовавшись метро, съездил в пару мест, где также отлегендировался. Ближе к вечеру зашёл в бар-бильярдную недалеко от дома, откатал пару партий без финансового урона для себя, откушал два двойных «Джемесона» («вот такой вот я алкаш!») и побрел потихоньку домой, сжимая в кулаке специально купленный баллончик с перечным газом.
Никто не клюнул.