Константин Николаевич Степаненко / Началось… / 1

Началось…

Так и не поев приготовленного Митей мяса, подгорелый запах которого начисто уничтожал любой аппетит, Матвей попрощался с хакером, аккуратно вернув тому тетрадь, все страницы которой перед этим успел снять на свой телефон.

Уже выйдя из квартиры на лестничную площадку и читая не высказанный вопрос в глазах своего молодого партнера, Матвей счел безопасным спросить.

- А что, друг мой Дмитрий, правда ли, что твой папа увлекается вопросами русской истории?

Митя замялся, было, но видя безмятежный вид своего старшего, и как он надеялся - более опытного товарища, ответил.

- Да. В последние несколько лет он активно изучает историю дома Романовых. Он даже завел связи в московском представительстве Императорского общества, в дворянском собрании, в московском казачьем союзе и еще в ряде исторических обществ. Кстати, из своей так называемой «чёрной» кассы он именно им давал какие-то деньги…

- А чем вызван такой интерес? Колись, Митя, вы с папой, случайно, не из российских ли аристократов? Твоя-то фамилия, как указано в твоем паспорте – Цыбин. Дмитрий Цыбин. Я это знаю, потому что с документами твоими по медицинским учреждениям вместе ездили. А с отцом твоим незнаком. Вы не из недострелянных или эмигрировавших императорских родственничков будете? А то я так запросто, без доклада и реверансов…

- Папина фамилия – Царев. Громкая, но не дворянская. Он как-то говорил, что его предки были из царских крепостных, «царёвы люди», откуда и фамилия пошла. После их развода и внезапной смерти моей мамы, я взял её фамилию. И насколько я знаю, её деды были разночинцами. А здесь отец говорил про какую-то историческую несправедливость, украденные деньги российского государства. И еще… Он же реально в Бога верует, папаша мой, в церковь ходит, посты соблюдает. Даже духовный отец у него есть, какой-то отец Серафим в Троицкой лавре. Так вот, в последнее время он всё чаще говорил о какой-то ошибке в причислении останков последнего русского царя и его семьи к категории «святых» или каких-то там великомученников…

- Страстотерпцев… - машинально поправил его Матвей.

-Да, да, терпил этих самых. Так и отец говорит. Он даже деньги давал на какие-то исследования этих останков. И письма он со своими сторонниками писали в высшие церковные инстанции… Я, если надо, поищу. Может быть, у меня сохранились копии. Я потом передам. Вы успели просмотреть папины…. Ну, как? – с надеждой глядя на Матвея, спросил Митя.

- Будем думать, - стараясь придать основательности своему голосу, ответил Матвей.

Выйдя на улицу и наслаждаясь свежим воздухом, он достал телефон и собирался уже вызывать такси, как в отражении телефонного экрана увидел приближающуюся к нему со спины темную фигуру с занесённой рукой. Тело среагировало автоматически, даже не спросив мозг. Шаг вправо, а свободной левой рукой - правая же была занята телефоном – короткий удар в шею злодея, где воротничок тенниски почти упирался в мощный подбородок. Когда – то поставленный удар сработал (мастерство, его не про…ешь!), и преследователь прилёг на еще не весь растаявший снег. Зажатая в его правой руке резиновая дубинка свидетельствовала о том, что возмездие было справедливым.

Время было обеденным, и во дворе дома и на его обычно многолюдной детской площадке никого не было. Старые и малые ушли принимать пищу и поспать, как и полагается нормальным людям.

Ну, а не совсем нормальные… Матвей оттащил откормленное тело подальше в кусты, еще одним ударом по затылку обездвижив начавшего, было, подавать признаки жизни потенциального агрессора. Мародерство – не самое приятное дело, но ситуация обязывает! Паспорта не было, водительское удостоверение и права пересняты на телефон и уложены в карман собственной куртки, к найденным ключам от машины. Резиновую дубинку, не трогая, Матвей оставил в руке нападавшего - чтобы полиция, если вдруг захочет, смогла делом заняться.

Машина, потрепанная Нексия, стояла на гостевой стоянке под знаком – «Только для инвалидов». «Вот он и промысел божий!» - подумал Матвей и сел в машину. Освободив незаконно занятое место, он благополучно доехал до своего района, съэкономив на такси. Старушку Нексию припарковал на стоянке у опорного пункта милиции, посчитав, что само название учреждения (но отнюдь не его обитатели) произведет должное впечатление на тех, кто придет за своим имуществом. Документы оставил в машине, забрав ключ себе. Опыт подсказывал, что хозяин ключей скоро объявится. И опыт опять не обманул!

Звонок раздался через полчаса после того, как Матвей зашел в свою квартиру и только успел перекинуть на компьютер сделанные за день записи, стерев их из памяти телефона. Который, как известно, органично аккумулирует в себе еще и функцию негласного передатчика информации.

- Машину и документы верни! – прохрипел в трубку незнакомый голос. Ни тебе – «Здравствуйте! Туда ли я попал! Не отвлекаю ли?» Нда, потерянное поколение…

- Привет хулиганам! Горлышко не болит?

- С….! Отдай тачку и ксиву!

- Да отдам тебе всё. Зачем мне это ржавое железо и липовые документы?

- Сам ты ржавый и липовый! Где и когда? И не дури, со мной пацаны…

- Если пацаны, то сейчас вызываю ОМОН и следователя. Тебе оно надо? Только один на один, и только поговорить!

После почти минутной паузы.

- Ладно, уговорил.

Матвей назначил встречу у опорного пункта, и придя в назначенное время, увидел лазающего вокруг Нексии незадачливого агрессора, явно выискивающего на видавшем виды корпусе автомашины следы многочисленных аварий. И точно! Не успел Матвей и рта открыть, как хозяин Нексии радостно завопил.

- Ну ты попал! Где ты её так покоцал? Новяк совсем была! Муха не сидела! Вот царапина свежая, бампер еле держится, стекло треснуло…

- И ржавое крыло тоже я? – Матвей открыто улыбался, - давай вот ребят из пункта правопорядка вызовем, составим протокол. Ты, кстати, расскажешь, при каких обстоятельствах мы познакомились. Я покажу запись с камеры видеонаблюдения у дома.

Матвей блефовал. Никакой записи у него не было. Но камера там была, он это точно помнил.

«Агрессор» сдулся на глазах. Заискивающе улыбаясь, он уже миролюбиво попросил вернуть ему ключи и документы. Но Матвей уже «раскусил» его, понял сущность этого человечка.

«Да ты просто завербованная шестёрка! На разовом задании!»

- Ладно, шкурник! С тобой всё ясно. Давай поговорим. Добром не захочешь – либо я сейчас нос и рёбра тебе сломаю, либо ребят знакомых из пункта позову (опять блеф! Так записным лжецом станешь, Матвей! Впрочем, что значит – станешь? А кем ты свою недолгую жизнь был? Сейчас не о жене или Родине!!). А ребята за сто американских рублей и тебя, и ржавое корыто твое так отрихтуют!

«Агрессор» сник окончательно.

- Спрашивай! А про сто американских рублей ты просто так сказал? Я, если что….

- Может и заработаешь, если врать не будешь. Итак, кто тебя нанял на меня напасть? Что должен был сделать? Убить, изувечить, обокрасть или самого украсть?

- Ну ты даешь, земеля. Что я, на голову ушибленный, статьи на себя вешать? Он сказал – оглушить, обшманать, забрать телефон, фотик, если есть, и все бумаги, какие на теле найду.

- Кто – он?

- Не знаю. Я в тех домах в котельной работаю. Накануне вечером во дворе сидел, бухал, думал, где деньги взять. Он и подвалил… Обещал пять штук деревянных, давал тысячу авансом. Показал твою фотку, рассказал, во сколько и откуда завтра выйдешь. А в тот день он точно видел, как ты меня отоварил. Сразу подошел, растолкал меня. Денег больше не дал, а за первую тысячу еще и по морде съездил. Не сильно, не как ты. Слабак, ботаник, если бы не деньги, я бы его… Но за тысячу можно и стерпеть. Тем более, никто из жильцов и моих корешей не видел.

- Как выглядел?

- Я же говорю – ботаник. Худой, в очёчках. Картавит смешно… Шмотки, правда, фирменные. Я в этом разбираюсь. В бутике в охране работал. Там костюмы были за штуку баксов, прикинь…

- Стоп. Вы еще увидитесь?

- Нет. Новую встречу не забивали, хотя деньги нужны. Слушай, если тебе что надо…

- Если он проявится, позвони. Кстати, где ты мой номер взял? Он дал?

- Ну да. Ты и сам всё знаешь… Я пока во дворе в себя приходил, ботаник зашел в тот же подъезд, где ты был, и принёс мне номер твоего мобильного.

- Ладно, бывай. Вот тебе ключи от твоей тачки. Документы – в машине.

- А деньги? Говорил про сто американских рублей…

- Не заработал. Вот тебе «пятихатка» на бензин как оплата твоей производственной горловой травмы. Позвонишь, когда ботаника своего увидишь, еще дам. И тихо тут! Вон ребята мои из пункта выходят. Позвать?

Из дверей оплота правопорядка вышла шумная группа людей в форме, громко обсуждающих, к кому из курируемых ими хозяев харчевен пойдут завершать день. Увидев такое количество погон в непосредственной близости от себя, хозяин Нексии быстро юркнул в кабину и тихо-тихо, отчаянно громыхая и стреляя «убитым» движком, выехал на улицу.

Сказать, что для Матвея ситуация прояснилась, значит не сказать ничего. Или опять соврать. К тому же темнело, собирался дождь, и думать не хотелось. Совсем.

Спасибо вам, ирландцы! В вашей великой, но страшной, как у всех коренных народов, истории было всё. И удачные набеги на соседний остров нынешних англичан, и принятое потом от них рабство, и массовый вывоз в качестве рабов на хлопковые плантации Вест – Индии и пролитая в двухвековой войне с англичанами кровь. Потому и негров так генетически ненавидите – одну работу делали под английским бичом. Но негры то – черные, а ирландцы с рождения – белые! Ну чуть рыжие… Обидно, да…

Вы всё стерпели, проглотив обиды и не утратив качества вашего чудного виски.

И когда смакуешь это чудо винокуренного искусства, вспоминаешь не вашу историю (а многие ценители ирландского виски совсем не интересуются ирландской историей…), а чудную изумрудно-зеленую страну, где пасутся тысячи овец и цветут хмель и солод.

А как хорошо после этого спится! И голова не болит от дурацких мыслей о человеческой суете и тщеславии. Если не очень долго и много думал, вкушая чудный напиток.

На следующий день, проснувшись в прекрасном расположении духа и еще раз мысленно поблагодарив ирландцев за качество напитка (что значит - вовремя остановиться!), Матвей сделал то, что обычно делал перед сном. Он проанализировал всё, произошедшее с ним накануне, дал оценку своему поведению и наметил следующие шаги. Ясно было одно – Мите, вернее, его отцу надо было помочь. Вопрос – в чём? Версии пока не просматривалось.

Второе – сам Митя, любезный его партнер и хороший, по сути своей, человек, вчера фактически «сдал» его, Матвея, сообщив нанимателю незадачливого грабителя номер его телефона, и не известно – какие еще данные. Очевидно только, что и квартира Мити, и сам он известны злодеям. А с учетом физического состояния «великого хакера», он весьма уязвим. Что еще больше укрепляет желание помочь.

Третье – на обычный «наезд по бизнесу» вся эта враждебная деятельность вокруг фирмы и самого Митиного отца (здесь Матвей поймал себя на мысли о том, что даже не знает его имени - отчества, а лишь фамилию - Царев. Да, еще вспомнил, что отчество у Мити – Николаевич, значит папа его - Николай Царев. Звучит гордо!) не очень – то похожа. «Какая-то «чёрная касса», детский сад, а не грызня акул капитализма!».

Пропажа заместителя, написавшего перед своим исчезновением разоблачительное письмо…В этом что-то есть, можно позаниматься.

Но при чем здесь все эти исторические экскурсы про золото российских императоров и судьбу семьи Николая Второго!

За всеми этими раздумьями за своим рабочим столом, сопровождаемыми автоматическим черчением кружков с инициалами, квадратиков со стрелками и смысловыми знаками препинания, среди которых явно большинство принадлежало знакам вопроса, прошло несколько часов. Есть, а уж тем более – готовить еду, совсем не хотелось, и Матвей решил пройтись вечером по парку, зная, насколько для него эффективно «думание под мерное шагание». А если еще кружечку прохладного пенистого, да под сочно–прожаристый чебурек…

В ожидании момента, когда особо щедрое в этот весенний день московское солнышко чуть поумерит свой пыл, Матвей отложил в сторону изрисованный лист, включил компьютер и посвятил немного времени рассылке полученных им материалов по своим знакомым. Учитывая специфику их исторических пристрастий, служебного или общественного положения, а также уровень своего доверия их компетентности, он разложил материалы на разные папки. Их оказалось всего две – непосредственно про золото Александра и Николая Вторых и про судьбу последнего российского императора.

Матвей не ожидал скорого ответа и был удивлен, получив через несколько минут два ответа. По первой, «золотой», папке ему ответил его коллега по прежней службе, занимающий пост советника в околобанковской структуре. Второй ответ – по папке о судьбе императорской семьи - был от уважаемого Матвеем богослова и старообрядца Мусина – Залесского, «богатую» фамилию которого и не менее значимые имя и отчество – Аполлинарий Иннокентьевич, наш герой упростил до удобного в общении – «профессор», благо это звание числилось в огромном списке других его научных регалий.

Текст обоих посланий, несмотря на явное различие их авторов, был схож. Отметив интересность темы, «столпы исторической мысли» приглашали Матвея встретиться «лично, через несколько дней, необходимых для того, чтобы детально ознакомиться с сутью вопроса».

Написавшая за деда – профессора его внучка, Мария, сделала от себя одну приписку – «Плюшки…», что исключало возможность отказа от общения за уютным домашним столом.

Итак, начать следовало с Мити, который на данный момент представлялся Матвею центром складывающегося ребуса. Весь спектр возможных шпионских напастей, которые рисовало богатое воображение нашего героя, а именно – прослушка в Митином доме, засада у подъезда или даже в самой квартире, возможное сотрудничество самого Мити со злодеями, не важно, добровольное или под давлением, делало нежелательным визит Матвея к своему компаньону. Также отпадала и назначаемая по телефону, электронной (или голубиной) почте встреча в городе.

После напряженной мозговой атаки Матвей вспомнил, что сам же рекомендовал Мите знакомого мастера экстремального вождения, поскольку «колясочник» хотел освоить вождение своего автомобиля с учетом своего не совсем мобильного состояния. Речь шла о зимней езде, вождении по пересеченной местности и относительному бездорожью. Матвей вспомнил, что его младший товарищ неоднократно благодарил за такую возможность и старался не пропускать тренировки.

Звонок автотренеру, и Матвей узнал время и место завтрашней тренировки, на которую Митя обещал «точно» подъехать. Полигоном на этот раз был заброшенный песчаный карьер недалеко от города, который нерадивые (или незаконные) старатели бросили, не дорыв пары сотен метров до рекорда сверхглубокой Кольской скважины, к величайшей радости мото-, вело- и прочих моторных экстремалов. Получив подтверждение о прибытии своего партнера и дав тому час на наслаждение ездой по бездорожью, Матвей прибыл на место, предварительно убедившись, что подозрительных посторонних на месте нет. Группа измазанных грязью байкеров, которым казалось, что они совершают чудеса мотоэкстрима, могла заинтересовать разве что психиаторов или травматологов. Дождавшись, когда не столь грязный Митин автомобиль остановится, а тактичный тренер выйдет из кабины, его место занял Матвей. Отняв у оторопевшего Мити телефон и плеер, Матвей демонстративно разрядил их и начал допрос.

- Кому и зачем ты «сдал» номер моего телефона в тот день, когда я приезжал?

Митя, и так не очень храбрый малый – а какие из хакеров бойцы? Они же ничего не боятся только в играх, где у них по несколько жизней… Страшно подумать, как они страну будут защищать, если не дай Бог! – сильно испугался. Зрачки расширились, и пот мелкими бисеринками потёк из-под щегольской банданы.

- Матвей, простите! Я хотел позвонить, но он сказал, что они слушают мой телефон, знают о том, что я просил вас помочь в ситуации с отцом. Он категорически запретил мне общаться с вами по этому вопросу!

- Кто – «он»? И кто – «они»? Почему они командуют тобой?

- Я их не знаю. Но у них моя Таня… И они обещали её изувечить. А ей после той травмы и всех усилий по восстановлению… Да и отцу пригрозили, вплоть до физического… устранения. А у меня больше никого нет. В общем я согласился. Думайте, что хотите, но это мой выбор!

Поняв, что может окончательно вычеркивать Митю из своих помощников (а может и партнеров?), Матвей не собирался бросать дело, за которое толком еще и не взялся. Но уж больно не любил он, когда им так грубо помыкали и командовали. Может, потому и ушел он в своё время с государевой службы. Много их было, государевых представителей, со своими шкурными интересами…

- Хорошо, Митя. Успокойся! Я всё понял и не буду лезть в твою жизнь. Сам принял решение, сам будешь за него отвечать. Мы с тобой не встречались. И не будем. Всего несколько вопросов, и ты – свободен, как те миллионы белых американцев, живущих в рабстве у своих же чёрных!

Итак – чего хотел добиться твой отец своими историческими изысканиями в деле российских императоров?

- Ничего особенного. По поводу золота Императоров Александра и Николая Вторых, попавшего в руки Ротшильдам, он просто хотел, как он говорил, добиться «исторической справедливости», и возвращения золота наследникам императорского дома.

- А его интерес в чём?

- Не знаю. Так глубоко мы с ним не копали. Он намекал, что изъятие российского золота обрушит банковскую систему нелюбимых им США и Запада. Отсюда же и его интерес к судьбе потомков Романовых, в том числе к судьбе семьи последнего российского императора. Папа считает, что, получив деньги при активной поддержке сторонников из России, наследники Романовых, из чувства благодарности, передадут часть средств России или вложат их в развитие нашей страны. Его мечта – создать для этого специальный фонд.

Он активно ищет единомышленников, жалуется, что официальные лица не хотят его слушать. Знаю только, что он давал деньги на проведение дополнительной экспертизы останков, официально признанных подлинными.

- И каковы практические результаты всех этих усилий?

- Никаких, - печально констатировал Митя.

Домой Матвей вернулся не в лучшем расположении духа, что не прошло незамеченным в их дворе. «Бедолага, мучается один! Семья-то за городом. Ни поесть толком, ни поругаться…» - шептали сидевшие на лавочке представительницы старшего, всё знающего и понимающего поколения. Вежливо с ними поздоровавшись, Матвей вспомнил, как подрастающее поколение их дома, уставшее от вечного надзора и советов, выкрало эту скамейку и унесло её в неблизкий двор на другой стороне широкой и оживленной улицы. И вот тогда-то и всплыли неиссякаемые запасы жизненных сил дворовых бабушек. За один день скамейка была обнаружена разосланными по всему району разведывательными группами и собственноручно водворена ими на своё место. За купленную в старческую складчину бутылку водки рабочие из местного «чего-то там управления» вцементировали скамейку в асфальт, подняв тем самым авторитет бабушек на недосягаемую высоту.

Положительным же моментом для законопослушных жильцов этого подъезда стал практически круглосуточный «мониторинг» придомового пространства и «приподъездной» зоны всё теми же бабушками. Зная на собственном опыте зашкаливающий уровень креативности и дурной энергии подрастающего поколения, те установили порядок бдения из домашних окон за «своей» лавочкой, ну а заодно – и за всем происходящим во дворе. И тем для обсуждения у них прибавилось, и вопрос о приобретении жильцами камеры слежения отпал сам собой. При чем, вот какую особенность обнаружили жильцы – против установки камеры слежения выступили сами бабушки, прежде ратовавшие за техническое «недремлющее око». И не из-за страшного для их нищенской пенсии слова «скидываться», а просто не хотели они терять свою значимость и оставшееся общее дело! Ну, не понять этих мудрейших дам, как и в вопросе вакцинации, - то государство о них не заботится, «развалив всю систему здравоохранения», то не хотят они делать бесплатную прививку…

На следующий день у Матвея была назначена встреча с его знакомым из околобанковских кругов. Не захотев идти в утратившие из-за противоэпидимических мер свою привлекательность харчевни, они решили вспомнить молодость. Купив по паре бутылок пива и по пакетику орешков, они сели на уютную скамейку в городском сквере. Обычно безлюдный в это время суток, сквер удивил их моментально появившимся полицейским патрулем и парой особо рьяных «общественных инспекторов».

Всем им были с гордостью предъявлены безалкогольные этикетки бутылок. Полицейские, поняв бесперспективность получить штраф «за распитие» на месте, с такой же гордостью удалились. Общественники же пытались, в духе вечно недовольной московской интеллигенции, вступить в дискуссию – «А этично ли это пить из пивных бутылок на виду у подрастающего поколения? Ваше поведение провоцирует… А, вот мы вас сфотографируем и вывесим фотографии в Сети…».

Матвей просто и доходчиво рассказал «общественникам», какие физические действия над ними он готов совершить и куда засунет их «фотики». Не помогло. «Общественники» спрятали, на всякий случай, свои телефоны и обозвали Матвея «сатрапом и псом режима». Но бежать в разные стороны привычно приготовились.

Более опытный коллега Матвея спокойно произнес только одно слово.

- Засужу.

И этого хватило. Больше их не беспокоили.

Сделав по первому, самому вкусному глотку, и обменявшись дежурными улыбками на тему погоды, эпидемии, международного положения и общей нестабильности, перешли к делу.

- Опять тебя, Матвей заносит в явную западню. От слова – Запад. Золото российских императоров… Да этой темой кто только не занимался. Предистория в переданном мне материале изложена, в целом, правильно. Это давно известно и даже подкреплено документами. Кремль имеет одну или даже несколько копий тех самых документов, в свое время спрятанных в банках Европы мамой последнего российского императора. Их еще при Сталине наша разведка стала добывать и пересылать в Москву. Здесь вывод может быть сделан только один – золото передавалось ЛИЧНО Александром и Николаем, как физическими лицами. Ни СССР, ни теперь Россия, никакого отношения к этому золоту не имеют. Прямых наследников нет, а затевать судебный процесс против Ротшильдов, а значит, против всей банковской системы Запада… Ты представляешь себе уровень затрат и рисков? Даже в ответ на все их санкции и шипение в наш адрес. Мы будем, как та унтер-офицерская вдова, что сама себя высекла…

Ты прямо скажи, в чем твой интерес? Насколько знаю, тебя к прямым отпрыскам Романовых отнести нельзя. Или можно?!

- Нет. Точно нельзя. Из казаков мы. А тема всплыла в связи...

И Матвей рассказал всё, что знал о наездах на Митиного отца, который активно интересовался темой императорского золота.

- И ты, мой многоопытный друг, всерьез думаешь, что Царь этой банковской горы Ротшильд решил вот так, мелко, мстить какому-то русскому автоперевозчику за попытку влезть в свой карман? Даже не смешно! Давай, попробуй еще. Вторую версию! Еще полчаса у меня есть.

- Нет другой версии.

- Ну, тогда я тебе дам еще одну конспиралогическую версию, чтобы тебе было над чем голову ломать. Может, делом займешься…

Сразу скажу, это только версия, из которых, по твоим же словам, и состоит вся история. Правду узнаем, если узнаем, лет через… много, когда всплывут документы. Если они есть, эти документы.

Так вот, старшие мальчишки рассказывают, что некоторое время назад был основан и сейчас активно действует некий Совет по инклюзивному капитализму, состоящий из 27 так называемых «хранителей», представляющих 27 крупнейших транснациональных корпораций. Совет, якобы, создан некой Линн Форестер де Ротшильд (фамилия знакома?). По её инициативе, в состав хранителей, то есть управляющего органа, входит и Папа. Тот, что Римский. Со своим банком и прочими неслабыми активами.

В этом совете есть, как считают, две группировки.

Первая – это англосаксы и евреи, представленные, в основном, семействами Ротшильдов и Рокфеллеров. Как ты, мой многообразованный друг, должен знать, эти две всегда враждовавшие семейки «слились в дружеских объятьях» еще в 19 веке. Подружил их, по одной из версий, тогдашний президент США Теодор Рузвельт, предложивший главам этих семей, зашедших к нему на чашечку виски, совместно пострелять по специально поставленному для этого в тир портрету российского императора Николая Второго. Ведь именно Рузвельт закрепил в умах и официальных документах американцев тезис о том, что Россия является постоянным врагом США. Ротшильды и Рокфеллеры с удовольствием восприняли этот тезис как основу прекращения своей вражды. Как там говаривала незабвенная Ф.Раневская – «против кого дружим?»

Вторая группы в Совете – это так называемые гвельтские аристократы, то есть представители старинных торговых, банковских и промышленных кругов севера Италии, юга Франции и Лихтенштейна. Вот именно эту группу и возглавляет Папа. Роль Папы, как политического лидера Запада, подтвердил - кто бы, ты думал? – Михаил Сергеевич Горбачев! Сдавая Советский Союз, Горбачев сначала встретился и согласовал всё с Папой, а уж потом провёл беседу с Бушем – старшим. На Мальте это было. Если память не изменяет, в 1989 году.

И именно Папе Римскому, как утверждают старшие мальчишки, и принадлежит ставшая доминирующей в Совете идея оформить и запустить в работу новые «мировое правительство и мировую религию», целью которых будет изменение мира, его нынешней политико – производственной формации. Считают, что капитализм изжил себя и должен уйти, со своими правилами, законами и политической системой. Капитализм должна сменить «чистая власть капитала» и прямое управление человечеством людьми, обладающими этим капиталом. По сути, как говорят эксперты, это модель нынешнего Китая, только более жесткая. Но условие сокращения населения Земли сохраняется. Сейчас фигурирует цифра в 2 миллиарда человек.

И именно этот Совет и руководит всем, происходящим на нашей планете, несмотря на потуги нынешних государств померяться своими… достоинствами. А ты тут со своим золотом и проблемами обиженного бизнесмена!

Ну, всё! Извини, пора. Спасибо за пиво, но хочется настоящего. Надеюсь, успеем еще попить до начала нового миропорядка. Или того счастливого момента, когда тебе вернут золото российских императоров! Тогда точно пиво пить со мной не захочешь…