Константин Николаевич Степаненко / Сосны

Сосны

К своему удивлению, Матвей уткнулся в добротный забор, верх которого был украшен колючей проволокой. На угловых столбах забора висели камеры видео слежения. Идя вдоль забора, Матвей вышел к основному въезду на территорию. Красивые сдвижные ворота, гостевая автопарковка и оборудованный пост пропуска свидетельствовали о том, что объект явно непростой и находится под пристальным и неусыпным контролем.

Табличка на стене КПП гласила, что за воротами находится «Специализированное научно-исследовательское учебное заведение «Сосны».

«Что же, по крайней мере не надо платить пусть и символическую, но плату за аренду. Да и спонсорскую помощь тоже больше искать не надо» - подумал Матвей, вспомнив, что его бывший шеф рассказывал о новых кураторах этой школы, у начальника которых «генеральские лампасы даже из-под халата видны». Зайдя в КПП, Матвей был остановлен её главным, в камуфляже, с повязкой на руке, но без опознавательной символики, которая позволила бы определить хотя бы род войск и подразделение, несущее охрану этого номерного объекта.

Пропуска у Матвея, естественно, не было, назвать фамилии командира, либо кого-нибудь из руководства он тоже не мог. К счастью своему, вспомнил, что завхоза зовут Павел, одну из воспитателей – Лида, есть «очень умный, но странноватый преподаватель» Дэн, а в руководстве должен быть Николай Николаевич. К его удивлению, его не послали с такими данными подальше от школы. Старший нажал на телефоне какую-то цифру и дал трубку Матвею.

- Широков. Николай Николаевич, проректор по учебной работе.

Николай Николаевич узнал Матвея, и через пару минут, предъявив паспорт и получив пропуск, Матвей, в сопровождении бойца охраны уже шел к главному входу, где его ждал проректор по учебной работе. Николай Николаевич мало изменился с того дня, когда они, вытащив из «крутой житейской запинди» очередного подопечного бывшего интерната, сердечно расстались в этой самой школе. В своём кабинете, над письменным столом которого висел портрет… нет, не Дзержинского, и не главнокомандующего всех вооруженных сил всей России, а простого немецкого математика и астронома Августа Фердинанда Мёбиуса на фоне его знаменитой петли, Николай Николаевич, предложив гостю кофе, кратко рассказал о школе. Сказал, что мог.

Школа является теперь отделом лаборатории, возобновившей свою работу после почти уничтожившей её перестройки нашего общества. Задачи стоят серьезные, но главная – не дать самобытным умам и способностям людей работать на иные цели, кроме государственных. Идет отбор людей с необычными способностями. Лучше, если на детском уровне, но изучают и более возрастные категории. Дети живут, учатся и работают в режиме интерната.

Известный Матвею Павел по-прежнему работает завхозом, волшебными руками которого держится всё их хозяйство. Лидия Ивановна – старший воспитатель, молчаливого взгляда которой боятся даже проверяющие из Москвы. А куратор детского потока, который по-прежнему не поделён на классы, а работает в формате группы «думающих людей», - Денис Александрович, которого Матвей должен помнить, как Дэна. А больше ничего Николай Николаевич рассказать не мог. Потому, что!

- Так что занесло к нам, Матвей? Траву вокруг домика покосить? Хотите, дадим команду и вам, как отцу-основателю этого центра, вокруг дома заборчик поставят и траву косить будут, а наружная охрана, которая всё равно там ходит, будет за порядком смотреть?

- Конечно, хочу. Но приехал по другой причине. Теперь – я в сложной ситуации, и мне нужна помощь. Ваша, Дэна, таких как Сережа Барановский. Он ведь еще у вас? – Николай Николаевич утвердительно кивнул головой.

Матвей продолжил:

- Дело это – не шкурное, государева служба меня просила помочь. Но я – на распутье, не знаю, с чего начать.

Николай Николаевич улыбнулся.

- Сегодня утром Дэн, то есть Денис Александрович, мне сказал, что вы придёте. А за час до вашего прихода Сережа Барановский заявил, что на занятия не пойдёт, потому что ждёт «важного» гостя.

- Вот и славненько. Где можем встретиться и поговорить?

Через полчаса, в специальной комнате, всю мебель которой составлял большой круглый стол и стулья вокруг него, встретились старые знакомые. Матвей честно, или почти, рассказал о Марии Алексеевне Добужинской, её брате Сергее, пергаменте. Сказал, что ему нужны два имени, одно из которых он, возможно, знает. Дэн и Сережа сидели с закрытыми глазами, слегка покачиваясь в ритме своих мыслей. Николай Николаевич прямо смотрел на Матвея, иногда постукивая кончиками пальцев о поверхность стола. Матвей чувствовал, как все они словно роются в его голове, буквально просеивая его воспоминания и впечатления. Но он даже не пытался закрыться от этого вторжения, понимая, что это может помочь найти нечто, имеющее значение, но на что сам он не обращал внимания.

Первым заговорил Николай Николаевич.

- Имя, которое вы знаете, второе по очереди. Первое узнаете в беседе с бородатым узкоглазым господином в очках. Встретите его в центре земли русской, в Сибири. Не верьте ему, но из-под контроля не выпускайте. Он – враг, не сожалейте о том, что произойдет.

Потом заговорил Дэн.

- Тайна, к которой вы приобщитесь, не уровня сегодняшнего человечества. Нельзя ей открываться сейчас. Идите смело, ничего не бойтесь. Сейчас к ситуации как никогда подходит поговорка – «Делай, что должен, и будь, что будет!» Не особо полагайтесь на ваших сегодняшних союзников. Они – обычные люди, и не видят дальше козырька своих фуражек. А чтобы приоткрыть занавес, думайте о добре, о том добре, которое вы сделали и еще хотите делать людям. Помните – Добро!

Тактично выждав, когда закончат говорить старшие, сказал своё слово Сережа Барановский.

- Я мог бы просто дотронуться до вашей руки, и вы бы всё поняли. Но я скажу для всех. Матвей, найдя ЕГО, избавьтесь! Немедленно выбросьте так, чтобы ЕГО никогда не смогли найти! И никогда, слышите, никогда, не носите близко к голове или сердцу, - помолчав, продолжил.

- Матвей, а вы пойдете со мной просто погулять?

- Конечно, Сережа. Подождешь меня на площадке?

Всё было сказано. Лишние слова лишь умножают скорбь.

Далее у каждого был свой путь, начертанный на судьбе.

Но все они знали, что еще встретятся.

Матвей погулял с Серёжей по парку. Они не разговаривали, просто шли, держась за руку. И Матвей узнал о мальчике всё. О том, что Серёжа тоскует по маме и папе, которые так редко приезжают к нему. Серёжа знает, что у мамы скоро будет ребёнок, девочка, и с нетерпением ждёт сестрёнку. Мальчик «рассказал», что очень боится их старшую воспитательницу Лидию Ивановну, особенно, если встречаются они одни, в коридоре или на улице. А дядю Павла, их завхоза, он любит, и дядя Павлик любит его, всегда угощает конфетой, когда увидит.

Матвей узнал, что мальчику нравится в этом интернате, но он хочет вернуться домой и ходить в обычную школу. Он понимает, что он – не такой, как другие, но «он же добрый, никому зла не желает и не будет делать. И все должны это понять».

И еще Сережа уверен, что всё у Матвея будет хорошо, и они скоро увидятся. И Матвей, как обещал, познакомит мальчика со своей дочкой. «Она ведь нормальная, ну, обычная, не как мы?»

- Нормальная, - успокоил его Матвей.

Уже из машины, готовясь тронуться в обратный путь, Матвей позвонил профессору, в надежде сразу услышать его внучку. Она и взяла трубку, исполняя, видимо, обязанности домашнего секретаря своего ученого деда.

- Маша, это Матвей. Скажите, а как выглядит ваш преподаватель-буддист? И где именно он сейчас?

- Он невысокого роста, со смешной бороденкой в три волоска, узкоглазый. Носит очки. Он сейчас должен быть в Новосибирске, в университете. К нам должен вернуться через неделю.

- Маша, поправьте меня – Дордже Эрденович Бадмаев?

- У вас прекрасная память. Как вам удаётся всё запоминать? Научите?

- Да всё просто. Дордже – похоже на итальянское – дож, к которому бурят не имеет никакого отношения. Эрденович – в детстве мечтал иметь собаку – эрдель-терьера. Бадмаев – был такой знахарь и целитель при дворе последнего российского императора.

- Действительно просто. Надо просто всё это знать и расставить по своим местам…

Осталось одно имя.

Белый рыцарь Тибета

Вечером позвонил Митя. Вечером встретились у дома хакера. Благодаря пандусу крыльца и специальному лифту, установленным в подъезде в результате устроенного Митей скандального обсуждения вопроса в сети, а также «специфической» работе, проведенной Матвеем с главой управы (нашумевшее дело об общественных многоуровневых парковках), хакер – колясочник мог самостоятельно выбираться на улицу. Зная больше, чем многие, о возможностях негласного контроля, он предпочитал обсуждать «интересные» вопросами за стенами квартиры.

Исключив, в обычной своей манере, приветствия, Митя начал с сути.

- Дацанов, то есть монастырей и мест буддийской силы (Сангха по-ихнему) в Бурятии несколько. Самый центровой и известный – Иволгинский дацан в 40 км от Улан – Удэ. Там хранится нетленное тело ламы Итигэлова (Хамбо – лама, по-ихнему). В дацане служит главный лама Бурятии. Там есть университет, где учатся 200 студентов (сахюусанов, по-ихнему). В университете, который является негосударственным учебным заведением высшего религиозного образования, действуют четыре факультета – философский, тантрический, иконографический и медицинский. Буддийский университет поддерживает тесные связи с Новосибирским университетом, особенно по линии нетрадиционной медицины и философии.

Иволгинский дацан находится в селе Верхняя Иволга. По легенде, именно в этом месте остановилась белая лошадь тогдашнего монгольского правителя тех мест, который и заложил монастырь. В 30-ые годы советская власть полностью, как ей казалось, уничтожила буддизм, закрыв все дацаны. Но в конце Великой Отечественной, когда в СССР стали восстанавливаться храмы всех конфессий, восстановили и дацан. На частные деньги, большая часть которых пришла из Тибета. Многие предметы культа и украшений вернули сохранившие их жители.

Целый пласт истории и мистики связан с бароном Унгерном. Рассказывать?

- Обязательно!

- Барон Роберт Николас Максимилиан фон Унгерн – Штернберг происходит из старинного немецко – балтийского рода (остзейского, по-ихнему). Родился в 1885 году.

Окончил Павловское военное училище. В характеристике – драчун, забияка, дуэлянт, но отличный кавалерист.

Служил в казачьих войсках в Забайкалье. В 1913 году вышел в отставку и уехал в Монголию участвовать в борьбе с оккупантами – китайцами.

После Первой мировой, где опять служил в казачьих войсках, дослужившись до генерала и показывая чудеса личного героизма и недисциплинированности, вернулся в Забайкалье, где начал бороться с советской властью в союзе с атаманом Семеновым.

Идея-фикс Унгерна - реставрация империи Чингисхана от Тихого океана до Каспия.

В 1914 году Унгерн женится по православному обряду с принцессой Цзи из китайской императорской династии Цин, и уходит на территорию Монголии.

Там он создает Азиатскую дивизию. Борьба с китайцами идет с переменным успехом, но сам Унгерн преображается в монгольского и буддийского лидера. Обычное его одеяние – красно-вишневый халат с белой папахой. В торжественных случаях надевал желтый халат с генеральскими погонами. Его личным знаком было обшитое темно-красным монгольским орнаментом желтое знамя с изображением Спаса Нерукотворного и надписью на старославянском - «С нами Бог». Позже по его приказу в изображение была добавлена черная свастика. У буддистов она закручена в другую сторону, чем у фашистов, и называется «вихрь или жизненная энергия» (мандзи или лунгта, по-ихнему).

В 1921 году он перешел российскую границу и начал борьбу с Советами. Особую его ненависть вызывали евреи, которых он считал главной причиной всех бед. Да и вообще, очень жестоким был этот барон. Отряд Унгерна был разбит. Он хотел укрыться в Тибете, где неоднократно бывал до этого и пользовался авторитетом. Но был схвачен своими же казаками, и по личному приказу Ленина, в том же 1921 году казнен публично. Перед повешеньем он сжевал свой Георгиевский крест, чтобы он «не достался евреям, захватившем Россию».

Монголы его боготворили, называли – «Белый Бог войны» и «Белый рыцарь Тибета».

До сих пор на территории Забайкалья, Монголии, а, возможно, и Китая, захватившего тибетскую гору Кайлас, ищут клады Унгерна.

В воспоминаниях одного довоенного английского альпиниста, а скорее, грабителя старинных сокровищ, я нашел инфу о том, что жена Унгерна, принцесса Цзи, якобы, принесла ему в приданноежж старинный кристалл – «Око мира» или «Око войны», дающий власть над всем миром. Камень, по легенде, давал страшную разрушительную энергию человеку, им владевшему и носившему его. Так вот, тот англичанин утверждал, что Унгерн спрятал кристалл в одном из монастырей Тибета. Охоту за кристаллом тогда устроили все разведки мира, включая Россию, Англию, Германию, Францию и Италию. Немцы, по некоторым данным, нашли этот монастырь, но кристалл исчез. Под пытками один из лам признался, что перед самым приходом немцев таинственный сверток из монастыря взял какой-то иностранец.

Теперь о Сергее Добужинском. К сожалению, ничего об этом человеке найти не удалось, кроме того, что похоронен он в Париже.

Что касается Бадмаева. Он – профессор, знаток истории, культуры и языков Бурятии, Монголии, Тибета. Преподает в Московском институте восточных языков. Параллельно преподает в Новосибирском университете. Читает лекции в университете Иволгинского дацана, бывает с лекциями и принимает участие в научных экспедициях в Китае, Монголии, Корее. Несколько раз был с лекциями и выступал как эксперт в музеях Англии, США, Германии. Один раз задерживался Интерполом по подозрению в контрабанде культурным наследием, связанным с сокровищами Чингизхана. Вина не доказана, но запашок остался!

- Откуда эти сведения?

- Об Интерполе? Из ментовской сводки…

Матвей уже привык, что спрашивать Митю о происхождении информации бесполезно. Сведения всегда подтверждались, а откуда он их берёт – у всех есть свои профессиональные тайны. Меньше в них лезешь, слаще ешь и спишь!

- Как, говоришь, называли монголы Унгерна? Белый…

- «Белый бог войны» и «Белый рыцарь Тибета».

- Спасибо, Дмитрий. Как всегда, хорошая работа. С меня причитается.

- Забудь. Свои люди. Сочтёмся…

Сразу после встречи с Митей Матвей перезвонил «служивому». Не доверяя мобильному, вызвал того на короткую встречу, на которой кратко сообщил, что скоро готов будет лететь, но полетит в Улан-Удэ через Новосибирск, где должен встретиться с неким Д.Э. Бадмаевым.

- А кто такой Бадмаев? – пытался показать удивление «служивый».

- А вот ты мне и расскажешь. Завтра. На этом же месте, в это время. И деньги на билеты и прочие расходы. Свои тратить с последующей компенсацией не буду.

- Не доверяешь?

- Времена такие!

- Тогда завтра, но в том кафе.

- Без аппаратуры – никуда?

- Времена такие!

Приятно иметь дело с профессионалом. Много говорить не требуется. Правда, и держаться надо настороже.

На следующий день в кафе «служивый» рассказал, что профессор Бадмаев давно находится в поле их зрения из-за своих, так до конца и не проясненных, контактов с иностранцами, подозреваемыми (только подозреваемыми!) в связи со спецслужбами и неправительственными исследовательскими организациями, связанными с историческими артефактами, оккультными практиками и миссионерской деятельностью, в том числе в России.

- Из каких краев людишки-то те? – поинтересовался Матвей, нутром своим чувствующий нарастание опасности.

- Из цивилизованной Европы, из любимых нами Штатов. А в последнее время активизировались связи Бадмаева с китайцами, причем не самыми законопослушными. Его даже обвиняли по линии Интерпола в контрабанде каких-то сакральных ценностей. Там была длинная цепочка – Тибет – континентальный Китай – острова Тихого океана – Штаты – Англия. Но потом эти обвинения сняли. А зачем он тебе?

- Он знаток тибетского языка. Хочу ему показать часть текста пергамента, послушать его перевод и получить от него кое-какую информацию. Да, это связано с именами – кодами. Не спрашивай, почему я выбрал этот путь, всё равно не скажу.

- Твои друзья из объекта «Сосны» подсказали?

- И мой третий «глаз». А твои ребята хорошо меня «пропасли» до «Сосен». Я их не видел.

- Да и следить за тобой не надо было. Телефон. Забыл, что это – маячок, который мы добровольно носим на себе. Ладно, поступай, как знаешь. Вот тебе деньги на авиабилеты, гостиницы и прочие расходы. Большая просьба – отчетные документы представь. Деньги висят на мне, и без документов мне будет сложно разговаривать с бухгалтерией и проверяющими. Да, еще. В Улан-Удэ позвонишь по этому телефону (он передал Матвею карточку туристического бюро) и закажешь на свое имя машину. Тебе её пригонят. Под приборной панелью для тебя будет подарок. На всякий пожарный… Этот же телефон будет для экстренной связи, забей его в свой мобильный. Но лучше для поездки купи себе новый аппарат и номер. Что-нибудь ещё?

- Покажи мне на тексте пергамента, до каких пор я могу показать его Бадмаеву. То есть, до упоминания имён – паролей.

После короткого звонка по телефону, «служивый» сказал, какие строчки надо вырезать из текста.

На том и расстались.