Матвей проснулся от звонка телефона, врученного ему вчера «Барином». Во рту было сухо и скверно. Майка, в которой спал Матвей, была насквозь мокрой от пота.
На хриплое матвеевское «Да» раздался довольный смешок «Барина».
- Ну что, отоспался? Небось, не в одиночестве ночь провёл?
Матвей молчал. «Барин» сменил тональность и заговорил сухо.
- Вчера всё рассказал коллегам? Помогут?
- Рассказал, что счёл нужным. Обещали подсобрать информацию. И вот еще что – не люблю, когда меня контролируют по мелочам. Давно вышел из того возраста. Если не будет ничего значимого, жду звонка через два дня.
И через небольшую паузу добавил.
- Приятно было вас слышать. С добрым утром.
Ответом был сигнал отбоя. Да и хрен с ним.
Посвежевший после холодного душа, тщательно выбритый и благоухающий, Матвей вышел из гостиницы. Плана действий у него не было. Во дворе, как и обещал «Полковник», его ждала вчерашняя автомашина. Чуть поодаль его же ждала тоже вчерашняя БМВ всё с теми же братками.
«Не хватает только африканских вездеходов с пулемётами на крышах. И пусть бы еще постреляли друг друга …» Отругав себя за нехристианские мысли, Матвей сел в первую машину и назвал адрес известного спортклуба, предлагающего «солидным, уважающим себя людям» весь спектр услуг, от визажистов и тренеров до….. Впрочем, сейчас не об этом.
- Ну что, коллеги. Нельзя же всё время работать. Надо расслабиться. Так что у вас будет несколько часов свободного времени – бросил Матвей небрежным тоном водителю и охраннику.
Те, как и положено по должности, никак на это не отреагировали.
В «Центре здоровья» Матвей купил недельный абонемент, дающий право на использование индивидуальной кабинки и получение «всего спектра услуг». Затем он зашел в бутик спортивных товаров и купил спортивный костюм, кроссовки, куртку и солнечные очки, а также плавательные принадлежности. Выполнив недельный план выручки магазинчика и видя обалдевшие от такого счастья глаза продавщицы, Матвей хотел еще купить себе надувного зайчика, «чтобы не утонуть в бассейне», но решил не доводить девушку до сердечного приступа.
В своей кабинке он переоделся в спортивный костюм и, перекинув через плечо полотенце, пошел в бассейн. Там положил в ячейку полотенце, плавки и шапочку и, убедившись в отсутствии посторонних глаз, быстро прошел через служебный вход в цокольный этаж комплекса. Немного поплутав по коридорам, Матвей подошел к служебному выходу на задний двор. На стульчике у открытой двери сидел охранник, бдительно охраняя вход от возможного проникновения нежелательных элементов. Висевший на шее Матвея абонемент и его дорогущая экипировка притупили бдительность охранника. Еще более усыпив ту же бдительность вопросом - «А не передавали сюда ключи от моего автомобиля?» - Матвей получил требуемый отрицательный ответ.
Далее со словами – «А пойду посмотрю, не обронил ли я их на стоянке…» - Матвей быстро вышел во внутренний двор и завернул на стоявший недалеко от входа грузовичок. Охранник даже не успел встать со стула (а ему это было надо!?), но прокричал, что обратно Матвея не пустит, и тому надо будет входить через центральный вход. Окончания этой грозной фразы Матвей уже не слышал. Надев очки, скрывшие добрую половину его немаленького лица, и выйдя на улицу, он мгновенно растворился в толпе, где был не одинок в своем спортивном обличии.
В ближайших торговых точках был приобретен недорогой мобильный телефон. Затем он зашел в интернет – кафе и, уютно расположившись в полутемном подвальном зальчике за самым дальним столиком, стал с увлечением лазить по «сети». Через час он нашел подтверждение того, что все трое указанных ему лиц были убиты. Двое – в Москве, один – в подмосковной Черноголовке. Все трое были довольно известными людьми в мире бизнеса, в связи с чем материалы криминальной хроники и «желтой прессы» были достаточно подробными. Все трое были убиты «профессионально», и, естественно, проведенные «по горячим следам» операции «Перехват» результатов почему-то не дали.
Два бизнесмена были заколоты ножом. Третий убит из пистолета, при этом, по официальной версии правоохранительных органов, это было самоубийство. Из интересующих Матвея сведений удалось выловить то, что, по крайней мере, двое из убитых бизнесменов выполняли в свое время интернациональный долг в Анголе. Далее из Интернета были вытащены адреса, в основном электронные и почтовые, всяческих обществ воинов – интернационалистов, коих, к удивлению Матвея, в Москве оказалось предостаточно. Матвей вспомнил, как несколько лет назад он с удивлением наблюдал по статистическим данным, что в нашей стране с каждым годом росло количество участников Великой Отечественной войны. Объяснение этому было в том, что к почетному званию участника ВОВ, дающему право на серьезные льготы, ежегодно причисляли все новые категории граждан, внесших свою лепту в победу работой или службой, но не принимавших участия в непосредственных боевых действиях. Видимо, тот же процесс идет и в славных рядах воинов-интернационалистов. И тогда нельзя исключать, что через несколько лет выяснится, что интернациональный долг по защите интересов страны далеко за её пределами выполняли почти все, побывавшие за этими пределами. Причем с оружием в руках. Потом это оружие там и оставили. А и в самом деле, зачем было везти его обратно? Потому-то так много отличного советского оружия на необъятных мировых просторах.
Выходя из душноватого кафе на улицу подышать воздухом, Матвей позвонил по приобретенному мобильному телефону нескольким своим знакомым. При этом мысленно хвалил себя за то, что пару лет назад заставил себя не пользоваться электронной памятью своего телефона, а восстановил многолетнюю привычку держать основные телефонные номера в «голове». Через двадцать минут интенсивных переговоров (хорошо всё-таки иметь много хороших знакомых) у Матвея были имена и фамилии нескольких человек, служивших в рядах «советских военных советников» в Анголе в одно время с Кульчитским. Но что особенно ценно – один из контактов Матвея вспомнил про своего знакомого, который, «вроде как», организовывал общество интернационалистов, служивших в этой стране «черного» континента. Одна фраза в словах телефонного собеседника – «там еще у них какие-то внутренние проблемы были, то ли со спонсорами разошлись, то ли между собой не поладили» - как–будто ударила Матвея. «Внутренний голос» Матвея зазвенел, как напуганный будильник. Даже виски схватило от мысли, что взят верный след. Он прекратил обзвон своих знакомых, хотя в памяти были еще пара телефонов, и снова спустился в душное помещение.
В найденном в «сети» списке действительно был указан этот «знакомый знакомого» и даже был контактный телефон. Матвей позвонил по указанному номеру. В этот день ему определенно везло – искомый человек оказался на месте и взял трубку. Представившись и обозначив цель своего звонка как желание возобновить контакт с бывшими сослуживцами, Матвей был несколько обескуражен прямыми и жесткими вопросами своего собеседника:
- Кто вывел на меня? Кого еще знаешь?
Получив ответы на оба вопроса, невидимый собеседник сухо сказал:
- Перезвоню через час. Конец связи.
Ничего не оставалось делать, как ждать. Да и аппетит вдруг проснулся. Матвей огляделся вокруг, по привычке подбирая что-то поприличнее, но вспомнил про свой спортивный вид и решил ограничиться чем-то попроще. Этим «попроще» оказалось небольшое кавказское кафе на четыре столика, где на удивление быстро, вкусно и недорого накормили. А когда там еще оказался прекрасный кофе, приготовленный в настоящих медных кувшинчиках на горячем песке, Матвей совсем размяк. В этот момент раздался звонок. Назвав Матвея по имени, голос в трубке сказал:
- Запоминай адрес. Жду через час.
Матвей зашел в магазин и купил, как и положено, бутылку хорошей водки.
«В тренировочном костюме, с бутылкой, не хватает только батона колбасы – типичный русский турист в иностранной Москве» - думал Матвей, ловя такси.
Указанный адрес оказался обшарпанной пятиэтажкой на южной окраине Москвы. Матвей обратил внимание, что два подъезда дома оборудованы пандусами и поручнями для инвалидов – колясочников. Пандусом была оборудована и лестница на первом этаже нужного Матвею подъезда. В остальном же, своей запущенностью, неопрятностью и запахом подъезд ничем не отличался от сотен и тысяч подобных российских подъездов. Над дверью квартиры, в которую хотел позвонить Матвей, был виден зрачок видеонаблюдения. Не успел Матвей поднести руку к кнопке звонка, дверь практически бесшумно открылась, позволив гостю убедиться в её сейфовой надежности. Свет в маленькой «хрущевской» прихожей тоже зажегся сам, а дверь в коридор открылась не раньше, чем мягко защелкнулась её входная сестра. Если мысленно следовать этой логике, то в коридоре Матвея должна была ждать длинноногая секретарша, единственной одеждой которой быть ремень с висящей под пупком кобурой и две скрещивающиеся под неслабой грудью патронные ленты…
Но в коридоре на инвалидной коляске сидел худощавый седой мужчина того неопределенного возраста, которым отличаются маленькие собачки и увечные люди. Оценивающе взглянув на Матвея, хозяин пригласил его в комнату. Сам же с необычайной лихостью развернулся в узком коридорчике, продемонстрировав необычные технические достоинства своего транспортного средства. Присмотревшись внимательнее, Матвей отметил, что, помимо совершенного технического дизайна, кресло было напичкано всевозможной техникой и несколькими пультами управления. Матвей успел оценить и плоский монитор, и вмонтированную в подголовник лампу, и смонтированный под левым поручнем набор инструментов. Еще не решив для себя, как он будет называть хозяина – «Самоделкиным» или «Железным дровосеком», Матвей не мог удержаться от восторженного эпитета в адрес кресла.
- Классный аппарат! Сам смастерил?
Матвей сразу перешел на «ты», интуитивно полагая, что так оно будет правильно.
- Да нет. Сам бы не осилил. Ребята из нашего закрытого НИИ сделали. А за базу взяли коляску, которую мне американцы подарили. Из ассоциации ветеранов какой-то там очередной войны. Вот, блин, парадокс. Пока мы здоровы – лупим друг друга на самых дальних подступах своих сверхдержав. А как отлупим до инвалидности – подарки делаем и рассказываем друг другу, как это, оказывается хорошо – жить в мире. Да ладно, чего там. Я ведь не скис, не думай. Я – боец и всегда готов к схватке. Правда, уже к другой, без оружия и рукопашного боя…
После этих слов хозяин квартиры улыбнулся, и Матвей отметил, какая хорошая у него улыбка. Широкая и добрая.
И для себя назвал его «Боец».
А «Боец» сразу, без перехода, продолжил:
- Считаю протокольную часть встречи оконченной. Я навел справки о тебе. Достойные люди рекомендовали тебе доверять. Сказали, что ты честно прошел нашим… тернистым путем, тем более что лазили мы, похоже, по одним и тем же тропам. Там мы не встречались, не вспоминай. Я совсем в джунглях сидел, один, без личных контактов даже со своими.
Матвей понял, что «Боец» служил в военной разведке, а значит и шансов, что он знает Кульчитского и всех остальных фигурантов разросшегося дела, становится больше. Кроме того, представляя себе характер службы «Бойца» и пройденную школу в «прошлой жизни», Матвей знал, что «Бойцу» доверять он может. Словно прочитав его мысли, «Боец» усмехнулся:
- Да, мне тоже доверять можно. Давай, что за проблема?
И Матвей честно, или почти честно, рассказал про убийство Кульчитского и свою невольную к этому причастность. Умолчав о своей недавней поездке в Анголу, Матвей поведал, что его собственная семья в настоящее время находится фактически в «двойных заложниках», и единственный его шанс выпутаться из сложившейся ситуации – это найти убийцу Кульчитского. Или, хотя бы, выйти на его точный след. Он показал «Бойцу» газетные материалы по трем остальным убийствам, которые тот очень внимательно прочел и попросил разрешения сделать ксерокопии. Рассказ Матвея был достаточно краток, но, по всей видимости, весьма эмоционален.
Он сам себя несколько раз ловил на том, что вопреки своему мастерскому владению сухой лаконичной формой официального доклада, в этот раз в повествование словно сами собой вкраплялись не совсем общепринятые слова и выражения. Конечно, в соответствующей компании они могли бы резать чьё-либо невинное ухо, но здесь они были весьма уместны. Эта лексика явно добавляла остроту рассказу, представляя прошедшие события ярче и выпуклее, а их участники получали сжатые, но исчерпывающие характеристики. «Боец» хладнокровно и с пониманием выслушал Матвея. Лишь изредка, в наиболее эмоциональных местах рассказа, он себе позволял вскидывать правую бровь. Когда Матвей завершил рассказ, «Боец» выждал минуту, словно давая улечься облаку вспыхнувших эмоций. Затем медленно, раздвигая слова паузами, заговорил.
- Да…. Интересная у тебя история. И всё бы в ней нормально было, если бы не семья твоя. С этим уже не шутят. Ладно, теперь ты послушай. У меня тоже история есть. Может быть, найдешь в ней что-нибудь поучительное.
Итак, в недавнее славное время в одной хорошей стране жили три друга. Встретились и крепко подружились они в военном училище. Учились они отлично, хорошо пели строевые и военные песни, лихо маршировали на смотрах и парадах. Еще они любили прыгать на эту грешную землю с парашютом, отлично овладели основами рукопашного боя, могли сутками сидеть в болоте и взрывать всё, что могло быть взорвано. В цель они попадали из любого положения даже с завязанными глазами, а карту и звездное небо читали, как ты – газету. По окончании училища прошли они жесткое сито отбора и попали служить в элиту элит, то есть подразделение, которое и называть сейчас страшно. И доверили им архиважное задание – следить за кознями супостатов далеко от границ Родины. Сидеть в засаде и бдить надо было тихо и скрытно, а невольных свидетелей их работы…. В общем, свидетели были не нужны.
Но была в той чудесной стране, куда их направила на ратный подвиг Отчизна, такая вот закавыка. Фенечка, как сейчас говорит продвинутая наша молодежь. Проживавший там коренной народец, темный телом, но светлый духом, уже победил к тому времени в своей революционной борьбе и встал на правильный исторический путь. Но в соседней с ними стране такая борьба еще шла. Но шла эта борьба очень странно. Представь себе – в самый период дождей, с величайшими трудностями, топя в болотах прекрасную технику и теряя от тропических болячек людей, на территорию этой самой соседней воюющей страны завозились горы советского оружия, продовольствия, медикаментов и пропагандистской литературы. Всё это богатство пряталось в надежные схроны, откуда, после окончания сезона дождей, его должны были достать повстанцы и сокрушить проклятых империалистов. Во имя прекрасной исторической цели.
Но всё чаще случалось так, что еще по непросохшим дорогам, еще до прихода повстанцев, к этим схронам, расположение которых хранилось в строжайшей тайне, прямо на грузовиках подъезжали наймиты колониального капитализма и подчистую выгребали оружие, продовольствие и лекарства. Литературу они не трогали, а просто сжигали. Видимо, были неграмотны, как почти всё население этой страны. Находили они эти схроны очень быстро, а изъятое из них оружие так же быстро начинало стрелять по всему африканскому континенту. И не только там…
Как бы ни богата была тогда наше еще великая страна, подобное безобразие она долго терпеть не могла. И наши хитромудрые штабисты – особисты применили старую как этот мир ловушку: до посвященных в тайну расположения схронов была доведена разная информация, и оставалось только проверить, кто же является предателем. И эта проверка была поручена нашим друзьям, уже прекрасно зарекомендовавшим себя на этом поприще. Каждый из них получил задание и ушел его выполнять. Через несколько дней они, усталые, но довольные, встретились в обусловленной точке необъятных джунглей, откуда их должен был забрать вертолет. Не говоря друг другу ни слова о выполненном задании – были они люди служивые и дисциплину исполняющие – они уселись спина к спине под буйным африканским кустиком и стали мечтать. О бане и чистой постели.