Итак, мы следили за формированием нацистской теории господства и, соответственно, за теми артефактами, которые являлись ее материальным подтверждением. В последние месяцы войны нам удалось получить многое из собранного нацистами и надежно укрыть это в хранилищах Святого Престола. Но в последний момент эта реликвия — меч Рюрика — ускользнула от нас. Мы знаем, что из Берлина её и еще ... несколько не менее ценных предметов вывез один из сотрудников «Аненербе», который должен был передать их в Швейцарии представителю Ватикана. Действуя под прикрытием документов сотрудника Международного Красного Креста, наш представитель должен был передать немцу новые документы и солидное вознаграждений. Затем он должен был переправить его в надежное место, где мы уже собрали некоторых ценных ученых — историков, и не только историков. Многие из них работали там до конца дней своих.
— Вы имеет в виду наш центр в...
— Молчание, брат Флавио, ибо даже стены имеют уши. Так вот, немец на встречу не явился, хотя и пересек по нашему коридору границу со Швейцарией. Не смогли мы его найти и потом. Мы предполагали, что кто-то позарился на имеющиеся у него ценности и убил историка. И здесь мы не ошиблись. Получив от вас отчет о проведенной экспертизе документа «Аненербе» касательно происхождения меча Рюрика, мы нашли хозяина документа, продавшего его и сам меч русским. Не буду утомлять вас длительностью рассказа, но меч Рюрика был последней из вещей того «таинственного немца», который набрел на горный домик его деда в далеком 1945 году. Швейцарец подозревал, что его дед убил немца, поскольку в сундуке, который ему достался по наследству, были в том числе некоторые личные вещи и документы того историка из «Аненербе». От вас у меня тайн нет, да и, возможно, именно вам придется заниматься поисками этих предметов. Помимо меча, там была картина известного голландского художника со сценой Страшного суда, вокруг которой велась серьезная дискуссия еще в средние века, и золотой перстень. Есть все основания полагать, что это был один из перстней царя Соломона, хранившийся до войны в одной из синагог Польши. Эти две вещи швейцарец продал анонимным покупателям, они не выставлялись, не числятся ни в одном из известных каталогов и нам пока не удалось выйти на их след. Но такие вещи не имеют срока давности, и рано или поздно мы их найдем.
Что касается меча Рюрика. Вы дали заключение, что документ «Аненербе» является подлинным?
— Да, экспертиза показала, что документ напечатал на бумаге, которую использовал этот институт, на его пишущей машинке. У нас много документов «Аненербе», и этот вывод обоснован. Другое дело, что мы не располагаем историческими документами, на которые ссылаются немцы. Речь идет о двух хрониках и одной родовой книге. Хроники были изъяты немцами в одном из монастырей на территории Литвы, а родовая книга — в фамильном замке князей Потоцких в Польше. Эти документы хранились в филиале «Аненербе» в Дрездене, само хранилище, как известно, сгорело во время бомбежки, чему есть свидетели.
— А сам меч находится у русских?
— Да, меч у них. Российскими экспертами уже проведена предварительная экспертиза его подлинности.
— Вы верите русским экспертам?
— В этой стране можно сделать все, что угодно. Но авторитет самих экспертов очень высок. А, кроме того, у нас есть приглашение посетить Москву и провести там совместные исследования возраста меча и подлинности нанесенных на него двух клейм — императора Августа и самого Рюрика.
— Почему в Москве, а не в нашей лаборатории?
— Русские категорически отказываются вывозить меч из Москвы, а для нас это уникальная возможность ознакомиться с российскими методикой и оборудованием исследования.
— Брат Флавио, а вы задавались вопросом, зачем русским этот меч, для чего им нужно заключение ватиканских экспертов, и почему они не хотят увозить меч из Москвы, за тройную цену приглашая вас посмотреть этот город. Вы ведь еще не были в Москве?
— От вас ничего не скроешь, монсеньор, — только чуть покрасневшие мочки ушей выдали смущение «брата Флавио», — я действительно не был в Москве, хочу ее посмотреть. Что же касается самого меча, то это ведь их история. И, вообще, они сейчас собирают осколки этой истории, копаются в ней с энтузиазмом детей, нашедших в песочнице чужую игрушку. А их олигархи покупают индульгенцию власти, выкупая за рубежом и передавая в музеи исторические драгоценности. Россия всегда делала что-то, нам непонятное.
— Тем и интересна для нас Россия. Жаль, в свое время Княжество Литовское и Русское не сумело взять власть над всеми русскими городами. А ведь была такая возможность. Русскому царю Ивану, которого они сами назвали Грозным, после смерти последнего польского короля из рода Ягеллонов предлагали корону этого королевства, в которое до этого вошло княжество Литовское и Русское. Поторопился Иван заявить о своей ненависти к нашей вере, поторопился. Испугал шляхтичей угрозами заменить костелы на православные храмы. Сам потом жалел, что не взял корону, отдал французу Генриху Валуа. Святому престолу выбор поляками французского короля не был тогда особо выгоден. Франция, Польша и Литва с западными русскими землями и так были в лоне нашей церкви. Вот если бы взял Иван польско-литовско-русскую корону из рук папского прелата, посмотрели бы, кто кого осилит — просвещенное католичество или дремучее православие! Но, как известно, история не имеет сослагательного наклонения. И, как говорят сами русские, еще не вечер!
На этом, брат мой, закончим наши экскурсы в историю и вернемся к современности. Поверьте мне, она не менее увлекательна, чем давно минувшие дни, и нашим потомкам будет, над чем поломать голову. Итак, меч Рюрика в России, и не просто в России, где он и был последние тысячу с лишним лет, а в руках ее нынешнего просвещенного руководства. Мы располагаем данными о том, что русские готовят новую концепцию национальной политики. Целью этого документа будет начало процесса воссоздания исторической общности людей, условно назовем её «Народы России», с общим культурным пространством и мирным сосуществованием всех религиозных конфессий с приоратом православной церкви. Православные — наши братья во Христе, но ведь и Каин был братом Авеля. Не вдаваясь сейчас в детали всего происходящего, а поверьте мне, это очень сложный, многоуровневый и долговременный процесс, хочу лишь обозначить вашу задачу. Скажем так: Святой престол не был бы удивлен, если бы процесс создания новой исторической концепции России был омрачен пусть мелкими, но очень досадными, огрехами. Связанными с историческими доказательствами и фактами, якобы имевшими место. Ибо, как известно, маленькая ложь рождает большое недоверие!
Брат Флавио открыл, было, рот, дабы выразить свое согласие либо возразить, но в этот судьбоносный момент Матвей проснулся. Не будем останавливаться на подробностях самочувствия здорового вчера человека после принятия изрядной доли спиртных напитков. Проснулся, и слава Богу!
Встал, умылся, побрился, хлебнул кофейку и пошел, пошел... Уже подходя «на автомате» к станции метро, Матвей вдруг понял, что явных дел-то у него нет. При расставании вчера Сергей Борисович встречу на сегодня не назначил, на основной работе — «местная командировка». Присев на каменный парапет, наш герой старательно привел мысли в порядок. Что же мы имеем? А имеем мы малоутешительную картину — историческая реликвия, меч самого Рюрика, пропал в сильно охраняемом кабинете руководителя не самого простого фонда. Ну пропал и пропал! Не самый простой руководитель не самого простого фонда «прикрыл свою... спину», вручив точную копию исторического меча тому, «кому надо». На эту псевдореликвию есть положительное заключение российских экспертов; в наличии также нацистский документ о происхождении меча и заключение экспертов Ватикана о подлинности нацистского документа. От окончательной экспертизы меча вышеупомянутыми специалистами Ватикана в Москве можно просто взять и отказаться. Это — наше внутреннее дело, что хотим, то и делаем. То есть, как всегда.
О том, что реликвия — копия, знают Сергей Борисович, его заместитель Василий Васильевич и сам Матвей. Матвея вычеркиваем, хотя это и унизительно.
Мог Сергей Борисович честно рассказать о пропаже тому, «кому надо»? Мог, особенно с учетом того, что его заместитель Василий Васильевич специально приставлен к нему «смотрящим» и уже мог раньше воспользоваться правом первого доклада.
Мог Василий Васильевич первым доложить о ситуации? Вполне мог, хотя это и бросает определенную тень на его репутацию.
Могли руководитель фонда и его заместитель договориться о молчании, закрепив клятву поеданием земли из цветочного горшка? Могли, хотя едва ли доверяют друг другу. По определению.
Исходим из того, что заказчикам проекта «меч Рюрика» известно о пропаже подлинника. Но механизм уже запущен, общественность оповещена, музейное место подготовлено. На карте — престиж и репутация. В такой ситуации признать свое поражение равно самоубийству. Значит, делаем вид, что все в порядке, и ожидаем следующий ход противника, то бишь, коварного похитителя. Каким он может быть?
Вариант первый, он же банальный, — требование выкупа. Маловероятно, с учетом серьезности и уровня людей, задействованных в проекте общегосударственного масштаба. Но чем черт не шутит...
Вариант второй, политический, — конкурирующая политико — финансовая группировка начинает контрпропагандистскую кампанию с целью дискредитации Фонда и его руководства, зримого и незримого. Красиво, но ведь известно, что зачинщику — первый кнут, а грязной возни вокруг такого чистого и святого дела, как национальная реликвия, не простят никому. Хотя столько вокруг кем-то обиженных и просто желающих вылить ушат чего-нибудь дурно пахнущего на ближнего своего! А акулы пера так и ходят стаями в ожидании своего звездного часа и гонораров! Так что не исключено.
Вариант третий, кодовое название — «междусобойчик», — вкладчиков Фонда (не на собственные же деньги Сергей Борисович проводил столь дорогостоящую операцию!) — некто очень скромно уведомляет о том, что руководитель Фонда их просто «кинул» на деньги, сфабриковав фальшивку, что ставит под удар их имя и репутацию в глазах руководства страны. В качестве доказательства — подлинная реликвия, «полученная доброжелателем по своим каналам». Ну, там разные угрозы и какие-нибудь еще мелкие или не очень мелкие грехи Сергея Борисовича. А у кого из «верхних» их сейчас нет?
А что? Очень даже может быть такой вариант. Возможно, даже Сергей Борисович просчитал его еще раньше и попытался обезопасить себя перед вышестоящими товарищами, рассказав про пропажу реликвии и предоставив все возможные, в том числе финансовые документы.
Ну, с этим более или менее ясно. Как ясно и то, что сам Матвей должен попытаться найти этот злополучный меч. Кстати, а не поехать ли в офис Фонда. Сам Сергей Борисович пока не нужен, а вот попить чудесного кофейку в его приемной, поговорить со скучающими охранником и «Барби», посмотреть в умные глаза «Ключницы». Мысль, несомненно, интересная. И она была осуществлена.
Матвея впустили без лишних вопросов. Пройдя через дверь — металлоискатель, он был встречен заместителем руководителя, тем самым Василием Васильевичем. Среднего роста, чуть полноватый, с совершенно седыми волосами и неожиданно добрыми голубыми глазами, он крепко пожал руку Матвея.
— Сергея Борисовича сегодня не будет. Он рассказал мне, что вы оказываете нам помощь, и попросил оказать вам содействие. Если угодно, пройдемте в мой кабинет.
— Извините за причуду. Ваш кабинет находится напротив кабинета Сергея Борисовича и выходит в общую приемную?
— Да, там два кабинета, и секретариат у нас общий.
— Просто я потом хотел поговорить с..., Матвей чуть было не сказал — «Ключницей» и «Барби», но вовремя осекся, — с секретарями и охранником, в неформальной, так сказать, обстановке. Не могли бы мы поговорить в другом месте. У вас ведь есть переговорная?
— Да, конечно, есть переговорная комната. Даже с защитой от прослушивания, — Василия Васильевича совсем не удивила просьба Матвея. Он взял у охранника ключ и провел Матвея в расположенный на первом этаже просторный зал с проектором и большим столом.
— Чай, кофе, пиво? — по интонации Василия Васильевича и его насмешливому взгляду Матвей понял, что его собеседнику известно о вчерашних вечерних переговорах в руководящем кабинете. Попросив минеральной воды, он задал несколько вопросов о поездке в Швейцарию, этапах обратного пути и мнении самого Василия Васильевича о пропаже. Последний вопрос ему был нужен, чтобы посмотреть на реакцию собеседника и попытаться определить степень его искренности. Заместитель руководителя отвечал спокойно и доброжелатель, прямо глядя Матвею в глаза. На вопрос, что он думает о пропаже, Василий Васильевич пожал плечами и ответил:
— Не пойму, уже сам голову сломал. Просто мистика какая-то. Других входов в кабинет нет, в приемной постоянно были секретари и охрана, я был в кабинете напротив, приводил в порядок документы после поездки. Вы понимаете, билеты, гостиничные счета, акты сдачи — приемки экспоната.
— Экспоната?
— Да, мы так называли между собой меч.
— Скажите, а когда и где были сделаны копии меча?
— Все копии экспоната были сделаны в Швейцарии, в известной ювелирной мастерской. Меч находился там пару часов, пока с него снимали оттиски и фотографировали. Я был непосредственно рядом. Но сама репутация мастерской...
— Там делали и ювелирную и, так скажем, рабочую копию?
— Да, швейцарцы выполнили все заказы. Сделали быстро и отменного качества.
— Да, да, конечно. Скажите, а в чем вы возили футляр с мечом по Щвейцарии, клали в мешок дипломатической вализы, привезли сюда?
— Я специально купил в Швейцарии сумку по размеру футляра. Такую, из мягкой кожи, как раньше доктора носили.
— Саквояж?
— Вот — вот, саквояж. Очень удобная, у меня ее сын сразу же забрал, в командировки ездить. Ему часто приходится.
— И сейчас этот саквояж...?
— С сыном в Германии. Он — врач, и позавчера уехал на двухмесячную практику в Мюнхен.
«Опять облом! Словно рок какой-то, не могу потрогать ничего, к чему прикасался меч. А мне бы этого очень хотелось.» — Матвей даже не мог скрыть своего разочарования.
— Итак, четыре дня назад вы привезли из Швейцарии меч. Он был в футляре. Футляр был в сумке. Вы вошли в здание через парадный вход. Прошли металлоискатель. Он звенел?