Константин Николаевич Степаненко / И это было... — 7

И тут это «Вольво»...

«Ну и кто же вас послал, ребята? А главное — зачем? По номеру моей машины вы могли меня давно „установить“. Судя по тому, как вы меня „ведете“, вы не дилетанты. Зная, что я — профессионал, устроили демонстративное наружное наблюдение, надеясь вывести меня из равновесия? Слишком тонко — мы ведь только „познакомились“. Господи, ну что за судьба такая! Видимо, точно, от этого не уйдёшь, и жизнь не позволит тебе стать „бывшим“. Ну что, поиграть с вами?. Проскок на мигающий жёлтый, „нырок“ под „кирпич“, задний ход по обочине. А вы всё равно встретите у дома, от злости пробьёте колёса или разобьёте стекло, а в отчёте своим шефам напишите — „пытался уйти от наружного наблюдения, применяя профессиональные навыки“. И будут тебя, Матвей, пасти уже профессионально, но со злостью и цинизмом. Нам это надо? Нам это не надо».

Вот под такие весёлые мысли и звуки хорошей инструментальной музыки, которой изредка одаривают водителей ведущие «Серебряного дождя», Матвей спокойно подъехал к дому. Поставил машину на стоянку, перебросился парой слов с соседом по «машиноместам» и зашёл в находящийся в его же доме универсам. Этот ритуал, ежевечернее повторяемый Матвеем на коротком маршруте в пятьдесят метров, на узком пространстве заставленного автомобилями московского двора, сегодня пришёлся как нельзя кстати, ибо позволил оценить действия «наружки».

«Так, во двор не въехали, хватило ума. Машины не видно, кружит где-то рядом. Значит, второй вышел и где-то меня „бдит“. Ты где? А вот он, дружок, нарисовался. Да, не сильно профи. Явно высматриваешь, вертишь головёнкой. А ещё и очки! Одно утешает — не спецслужбы и не „топтуны“ старой школы, работающие сейчас на солидные конторы. Ну ладно, ребята, пока хватит информации и мне и вам. Покупаю холостяцкие (пока семья на даче) мороженные „Бифштексы из мяса молодых бычков“ (так и хочется сказать — „самцов“), бутылку минералки и иду на диван...».

Матвей вспомнил одного из своих первых наставников, почти ежевечернее звонившего жене: — «Маша, купи бутылку — у меня проблемы». А потом, через две минуты: — «Маш, купи большую — у меня большие проблемы».

Так вот, Матвей купил большую бутылку минералки — проблемы вырисовывались большие.

Решение пришло ночью.

За эти годы Матвей уже привык к тому, что именно ночью к нему приходит вариант решения любой сложной проблемы, и не надо даже пытаться его исправить. Видимо, его мозг, получив все необходимые данные, с удовольствием отключает ночью функцию управления со стороны «надстройки», то есть физического Матвея, и спокойно просчитывает оптимальный вариант. Принимая такую формулу оправдания своих ночных решений, Матвей пытался уйти от другого варианта, прямо ведущего в объятия эзотерики, метафизики и алкоголизма.

Итак, утром он позвонил Барановскому и казал, что согласен с его предложением — поступить к нему на работу советником. К чести Барановского, он достаточно быстро соображал, и ему понадобились лишь пара секунд, чтобы ответить: «Я жду вас в офисе, чтобы обговорить условия контракта».

Матвей, довольный разговором («приятно иметь дело с одним умным, чем со стадом козлов — фраза хотя пошлая и забитая, но четко отражает действительность»), с удовольствием надел хороший костюм, рубашку под запонки и галстук. Всё было дорогое, подобрано в тон и со вкусом. Так, естественно, казалось самому Матвею. Он любил хорошие вещи и, когда имел возможность, покупал их. Уволившись несколько лет назад с «государевой службы», он неплохо поработал в ряде, как теперь говорят, «коммерческих проектов» и, создав некий «запас прочности», с удовольствием ушёл в «свободное плавание». Он пользовался спросом, как консультант, в самых разных сферах применения своих аналитических и организационных способностей. Всё это позволяло безбедно жить, но не требовало ежедневного галстука. А иногда хотелось...

Поэтому Матвей ещё раз с удовольствием взглянул на себя в зеркало, взял «деловой» портфель и вышел на улицу. Выехав со стоянки и проехав пару кварталов, Матвей с удивлением обнаружил за собой знакомое «Вольво». «Ну, ребята, наше общение перестаёт быть томным... Я в вас разочаровываюсь». Сопроводив Матвея до офиса Барановского (его джип пропустили на служебную парковку), «Вольво», придав себе возможное в условиях московского движения ускорение, нырнула в бесконечный автопоток Садового кольца.

Офис Барановского был заурядно типовым. Его финансово — промышленная корпорация занимала целый особняк, сочетающий обычные для Москвы элементы старой архитектуры и расширяющие полезную площадь стеклокаркасные конструкции. Приёмная в стиле «у нас не только деньги, но и вкус». Две секретарши, одна — для работы, вторая — кофе подать. Кабинет Барановского, кроме обязательного «джентльменского набора» деловой атрибутики и дизайнерского искусства имел «изюминку» — балкон. Удовольствие от пребывания на нём представлялось сомнительным из-за духоты и близости Садового кольца, но, по крайней мере, шум транспорта затруднял работу подслушивающих устройств, которых не могло не быть в столь роскошном офисе. Матвей не питал иллюзий относительно полной гарантии конфиденциальности, поскольку прекрасно знал, сколько всякого разного технического наизобретало прогрессивное человечество. Но ему было важно настроить Барановского на деловую волну, придать разговору соответствующую атмосферу.

Поэтому войдя в кабинет и пожав руку вставшему ему навстречу хозяину, Матвей жестом пригласил Барановского на балкон, говоря при этом: «Конечно, с удовольствием подышу воздухом и посмотрю на Москву с высоты».

Оказавшись на балконе, Матвей дружески взял Барановского под локоть, и, широко улыбаясь и обводя окрестность второй рукой, тихо сказал: " Вы меня берёте советником. График посещения свободный. Кабинет не нужен. Легенда моего пребывания здесь — анализ эффективного использования рабочего времени и психологического климата в трудовом коллективе. Мне нужно две недели, как минимум, чтобы разобраться в обстановке вокруг вас«.

Барановский только кивнул. Конечно, чувствовалась в нём борьба мотивов (а не послать бы наглого Матвея.... Далеко.), но, видимо, вспомнив вчерашний день, он смирился. Вернувшись в кабинет, они начали «деловой» разговор с самого начала, и Матвей отметил чёткость поведения Барановского в привычной для него атмосфере бизнеса. Обговорив параметры будущей «трудовой» деятельности Матвея в корпорации, Барановский пригласил своего «советника» к себе домой для общения в неформальной обстановке. Матвей внутренне поморщился — «явный перегиб, я уже был у тебя дома вчера», но поблагодарил за приглашение. Барановский проводил Матвея до выхода и секретарь (та, что для работы) попрощалась, назвав Матвея по имени — отчеству. «Школа, не то что у дилетантов в «Вольво».

Кстати, о «Вольво». Она добросовестно открутила за Матвеем целый день, сопроводив его на две деловые встречи, выставку и, наконец, в фитнесс — центр. При этом из машины никто не выходил, стекла не открывались, фотовспышкой никто не баловался. Одним словом, «Вольво» явно демонстрировало сопровождение Матвея, которому это стало надоедать.

— «Пора вас, ребята, проверить... на всхожесть.» — решил Матвей.

Итак, модный спортклуб. Загнав машину на стоянку для почетных гостей, Матвей зашел в прохладный вестибюль. При этом он поймал себя на том, что, входя в этот дворец здоровья, он непроизвольно расправил плечи и подтянул живот, а походка стала пружинистой. Ну, еще бы. Когда на тебя, богатого и красивого, призывно смотрят девушки из-за стойки администратора, да и просто сидящие в холле...

Нет, Матвей не занимался модным накачиванием своего не молодеющего тела. Просто в фитнесс — центре у него было подаренная почетная членская карточка, дающая ему кучу разных прав, включая посещение уютного бара. Расположенный над тренажёрным залом бар давал возможность Матвею, сидя в хорошо кондиционированном помещении, съесть замечательный полупрожаренный антрекот с хорошим томатным соком. А затем, за чашкой ароматного кофе, наслаждаться видом потеющих на тренажёрах «любителей здорового образа жизни». У Матвея была игра — отгадывать, кто и зачем сюда пришёл (сбросить вес, подцепить клиента — клиентку) и придумывать их жизненные истории. Это была хорошая разминка для мозга, позволяющая держать в хорошей форме хотя бы эту часть своего тела, не вредя при этом остальным.

Итак, мясо было, как вседа, отменным, чуть с кровинкой. Теперь кофе и — поиграть. Что у нас там сегодня в зале?

Вон, например, тот крепыш в новеньком спортивном костюме. С «железом» работать не умеет — движения резкие, поза неправильная. Берет явно завышенные веса, поглядывая по сторонам, чтобы увидеть, какое впечатление это производит на окружающих. Уже сорвал себе дыхание — вон как покраснел лицом. Часто меняет снаряды. Да, брат, система нужна даже в этом. Явно бизнесмен, пришел в клуб, поскольку это престижно, да и от животика сразу избавиться хочется.

Твое место в баре, у окна, на девочек смотреть. Но всем как-бы вскользь рассказывать, что регулярно качаешься...

А вон тот паренек у шведской стенки серьезно работает. С собственным весом, на выносливость. Прекрасная растяжка, мышцы рельефные, узкие, эластичные. Движется как пантера. А руки-то в наколочках... Видно, чей-то боец. Не хотелось бы с тобой встретиться в схватке. Вон взгляд-то какой прищуренный. Убивец, да и только. Так-так, а на кого это ты время от времени бросаешь взгляды совсем не эротического характера? Вон на ту красавицу, которая делает вид, что занимается? Да она только свое тело демонстрирует. Прямо скажем, очень достойное тело. Богатое тело. Но дамочка одна, никто не подходит, не заигрывает. Вот даже плейбой-тренер, который обычно красоток всех потрогает, на тебя не смотрит. То есть, тебя — нельзя...

И кроме крепыша в новеньком костюме, который уже давно раздел тебя глазами, но делает это издалека и не подходит, перспектив, значит, никаких. А на мальчонку-бойца почему с такой ненавистью смотрим?

Картина ясна, как мир: папик прислал свою крошку подкачать свое тельце, но в сопровождении телохранителя. А судя по твоим взглядам, красавица, телохранитель и сам тебя не трогает (вот скотина!), и другим не дает.

В таких вон интересных мыслях Матвей закончил пить кофе, расплатился и пошел к выходу.

С другой стороны бара был бассейн, где пара прекраснотелых охотниц за толстыми кошельками принимали изысканные позы на лежаках. Но сейчас не об этом... Лишь мельком глянув в сторону бассейна, Матвей опять подумал о том, что надо брать с собой плавки и поплавать эдак метров сто пятьдесят — двести. Нда, благими намерениями устлана дорога в ад. Но, видимо, этим мыслям так и суждено будет остаться просто мыслями. Может быть, когда — нибудь... Так москвичи за всю свою жизнь, прожив её в родном городе, могут ни разу не пойти в его музеи и театры, но твёрдо знают, что всё это здесь, рядом, и в любой момент...

Выйдя из фитнесс — центра, Матвей не спеша ( после тренировки, по такой-то жаре) обошёл, словно прогуливаясь, весь квартал по периметру. А вот и «Вольво», и судя по луже от кондиционера под машиной и по натужному звуку вентилятора — пацанам было явно жарковато в наглухо закрытой машине. «То-то, — подумал Матвей — надо брать „японку“ или „корейца“. У тех кондиционер работает как надо, даже на холостом».

Когда Матвей проходил мимо «Вольво», неожиданно распахнулась передняя дверь автомашины, и из неё буквально выскочил вчерашний «вечерний» сотрудник наружного наблюдения. Сверкая круглыми стекляшками очков, он обратился к Матвею: — " Простите, пожалуйста, можно В на минуточку«.

И вот от поминутно сбивающегося и потеющего «шпика» Матвей услышал совершенно фантастическую историю. Если выбросить из неё слова—паразиты «типа», «ну», «эта», «короче» то есть ровно половину, то суть её сводилась к следующему.

Хозяйка одного из домов в посёлке Барановского наняла частных детективов (Матвею была вручена соответствующая визитка агентства ) для обычного в наши дни дела — отследить маршрут своего супруга, подозреваемого в неверности. Перепутав автомашины, «борцы за нравственность» «водили» Матвея почти двое суток, снимая на мобильный телефон и тут же пересылая ревнивой жене фотографии и адреса всех домов, которые он посетил. «Козлы» фотографировали только подъезды и адреса, но сегодня в их объектив попал сам Матвей.

Услышав от работодательницы, не узнавшей в Матвее своего неверного мужа, много нового и лестного в свой адрес, детективы испугались только одного — угрозы урезать их гонорар за пропавшие два дня. И вот эти парнокопытные не нашли ничего лучшего, как попросить у Матвея «справку» о том, что именно его они добросовестно «водили» два дня и он действительно посещал указанные адреса.

Легенда была настолько фантастична, что Матвей почти поверил. Он от всей своей души и используя элементы ненормативной лексики высказал детективам всё, что он думает по этому поводу. Но видя искренне огорчённые лица горе — детективов (второй тоже вышел из машины, и тоже интеллектом не блеснул), сказал: — «Чёрт с вами, пишите — подпишу. А пока пишите — дайте фотографии посмотреть». Явно обрадованные «топтуны» стали писать, положив блокнот прямо на капот своего авто, а Матвей, взяв у очкарика мобильный, стал «листать» снимки. Вот его подъезд, магазин, фитнесс — центр, где его, наконец, сфотографировали самого. Что за чёрт! На втором снимке видно, что молодой человек, влетевший в «храм спорта» сразу за Матвеем, протянул руку к карману его пиджака. Матвей машинально дотронулся до кармана. То, что у него могли что-то украсть, его не волновало — у него не было привычки пользоваться карманами пиджака, он даже не распарывал зашитые карманы после покупки костюма. Вот и сейчас, Матвей машинально потрогал карман, дабы убедиться, что он зашит, но под клапаном кармана руки его вдруг нащупала какой-то шарик, словно колючку репейника, только маленькую. Он отцепил чёрный мохнатый шарик и стал его рассматривать. Так и есть, микрофон.

Матвей знал такие штучки — очень миниатюрные, без источника питания, что делало невозможным обнаружить эти микрофоны по излучению. Снять информацию, то есть активировать их, можно было, только направив на них специальный импульс.

— «Эй, подпишите, пожалуйста» — это детективы закончили свой эпистолярный труд и протягивали Матвею бумагу и ручку. Машинально взяв и то и другое и продолжая думать о неожиданной находке, Матвей автоматически положил микрофон в карман брюк. На листе, который ему дали для подписи, было окончание текста. Матвей прочитал этот образец эпистолярного жанра "... таким образом, в том, что мы добросовестно взяли под наблюдение не того, кого надо, нашей вины нет. Объект подтверждает, что мы его исправно вели и не имеет к нам претензий. Просим учесть добросовестно отработанное нами время в зачет гонорару"и ухмыльнулся.

Далее стояли две закорючки, видимо, подписи детективов. Матвей расписался. В этот момент ему в бок что-то упёрлось и, почувствовав лёгкий укол, он потерял сознание.